– Слушаю-с.
Варвара едва слышно фыркнула этому старомодному «с».
– А на кухне сегодня кто? – продолжил Тихон, приглаживая взъерошенные влажные волосы. – Маргарита Сергеевна?
– Никак нет. Михал Саныч.
– Это жаль. Тогда расстегаи мы не будем.
– У Михал Саныча тоже расстегаи хороши! – вступился за неизвестного Михал Саныча Никодим-Виталий.
– Хороши. А у Марго всё равно лучше, – не согласился Тихий. – Тогда солянки рыбной нам.
– Всё записал!
– Ну и для сугреву и аппетиту Варваре Глебовне оформи.
– Сейчас всё будет!
– Значит, вы, Тихон Аристархович, ресторатор? – спросила Варя, как только Налим-Никодим расторопно испарился.
– Да куда там! – Тихий откинулся на спинку стула. – Трактирщики мы. Куда нам до рестораторов. Мы по-простому.
– Трактирщик, – улыбнулась Варвара. – Прямо вот так и представляю вас, Тихон Аристархович, с балалайкой, и в такой рубашке… красной, с застёжкой у шеи сбоку – не знаю, как называется.
– Косоворотка, – подсказал Тихон. – И картуз, да?
– Картуз? Это что, штаны такие?
– Кепка, – ухмыльнулся Тихон.
– Ты владелец? Или управляющий? – Варя решила не церемониться и задавать вопросы в лоб. Какие уж тут церемонии – когда он ее за грудь и задницу успел полапать?
– И то, и другое.
Тут вернулся Никодим Иваныч. В руках он держал поднос, с которого ловко поставил на стол какую-то мензурку с тёмно-красной жидкостью, крохотную рюмку и блюдце с парой микроскопических бутербродов – чёрный хлеб с салом. Варя с изумлением уставилась на стеклянную ёмкость – формой и размером она напоминала лабораторную колбу, из которых они, будучи студентами-медиками, пили спирт как раз в лаборатории. Закусывая семечками.
– Скромно тут у вас, Тихон Аристархович, – хмыкнула Варвара. – Из пробирок пьёте.
– Это, сударыня моя Варвара Глебовна, называется шкалик, – Тихон ловко наполнил маленькую рюмку. – Прошу.
– Что это? – Варя подняла рюмку и посмотрела на свет. Жидкость переливалась всеми оттенками алого и багряного.
– Настойка смородиновая. От Маргариты Сергеевны.
– Какое-то неправильное имя у нее для вашего заведения.
Варя поднесла рюмку к носу и понюхала. Пахло действительно смородиной. И очень даже ароматно пахло. В животе вдруг заурчало – слава богу, не очень громко.
– Для посетителей она Матрёна Семёновна, – ухмыльнулся Тихон. – Пей давай. Нос у тебя уже красный.
– А ты?
– А мне нельзя, – преувеличенно громко вздохнул Тихий. – Я за рулём. И в последнее время до уныния законопослушен.
Она хотела еще что-то спросить, но из рюмки пахло так соблазнительно, что Варвара решила отложить расспросы на потом. Выдохнула и выпила залпом. А потом еще раз выдохнула – от удивления и даже восхищения, облизнула губы и уставилась на своего визави.
– Намёк понял, – рассмеялся Тихон. И тут же снова наполнил рюмку. – Вкусно?
– Обалдеть как!
Вторая рюмка тут же улетела за первой. Сладкое тепло поползло от желудка вверх. А жизнь-то налаживается.
– Закусывай давай, – снова рассмеялся Тихон. А потом капнул себе в ее рюмку чисто символически, выпил и зажмурился от удовольствия. – Ох, Марго, умеет ведь!
И тут принесли уху. Пахла она божественно, пар от нее шёл фантастический. И Варя поняла, что фраза про собачью упряжку была, возможно, не просто фигурой речи. Аппетит проснулся совершенно зверский.
– Налимья, значит? – Она повела носом, пока Никодим Иванович расставлял тарелки.
– Она самая! – улыбчиво подтвердил тот.
– Из того самого налима? – уточнила Варя.
Никодим вопроса не понял, а Тихон расхохотался.
– Нет, налим енисейский.
– Откуда тут енисейский налим? – изумилась Варвара.
– Из Енисея, матушка, из Енисея, – Тихон взял ложку. – Что у вас с географией, Варвара Глебовна?
– Нормально у меня с географией, – огрызнулась Варя.
Хотела развить свою мысль, но вместо этого пришлось ответить «спасибо» на дежурное «приятного аппетита» от Никодима. А потом она машинально положила в рот первую ложку. И ей стало совсем не до разговоров. Кажется, она ничего в жизни вкуснее не ела. Или это просто она такая голодная? В общем, главным стало – не чавкать.
– Волшебник! – сыто выдохнула Варя спустя несколько минут. – Маг и кудесник! Я чуть язык не проглотила.
– Рады стараться, – улыбнулся Тихон. – Как там поживает собачья упряжка?
– Урчит от удовольствия.
– Солянку осилит?
Варя прислушалась к своим ощущениям и решительно кивнула. А потом с удовольствием допила смородиновую настойку. И у них с Тихоном наконец-то завязался осмысленный разговор. Про уху, налима, Енисей, нюансы ресторанного бизнеса. Но очень скоро разговор прервался на поданную солянку.