Машина затормозила на жёлтый перед большим перекрёстком. Тихон вдруг повернул голову, словно почувствовав ее взгляд. Пару секунд смотрел молча. А потом потянул в сторону галстук. Манерно помахал своей здоровенной ладонью перед лицом.
– Жарко что-то… Кондер включить, что ли?..
А Варя усмехнулась. Клоуна изображать вздумал? Уверен, что она уже никуда не денется?
– Тебе только от взгляда моего жарко, Тихий? А что же дальше будет?
Он слегка нахмурился, словно всерьёз раздумывая над ее вопросом. А Варвара бросила взгляд на красные цифры на светофоре. Тридцать пять. Успеет. Наклонилась и поцеловала. А зачем время терять?
Шёлковый у него язык. Шёлковый. Гладкий, умелый. Охрененный. Нет, это коньяк в Варе застонал – не она сама. Именно из-за коньяка она совсем потеряла голову от одного не очень-то долгого поцелуя. Опоил ее Тихий. Опоил. А потом оплёл своим шёлковым языком. И всё.
Пронзительно загудели, видимо, позади. Варя вздрогнула, но Тихон не отпустил ее. Держал одной ладонью за шею, затылок. И продолжал целовать. Варе не видно было, как вторая его рука опустила стекло и показала в окно «фак». Сзади засигналили сильнее.
Тихон оторвался от нее. И Варя поспешно откинулась в спасительные объятия своего сиденья, ошарашенная и даже слегка отрезвлённая и своим поступком, и его последствиями. А еще своей реакцией.
– Не, кондиционер тут не поможет, – Тихон облизнул губы.
Сзади загудели совсем оглушительно.
– Завидуй молча, придурок!
А потом машина резко тронулась с места. На светофоре уже давно горел зелёный.
Осмотреться Варе особенно не дали. Успела заметить, что дом – новостройка, но без претензий на элитность. В лифте Тихон любезно сообщил с лёгкой усмешкой, что запасся какао – пять сортов в наличии. Но до кухни с пятью сортами какао они так и не дошли. И квартиру Варя успела оглядеть лишь мельком – после того, как включился свет в прихожей. Кажется, двушка. Очень скромно. Не в смысле «бедно» – аскетично. А так вроде бы недешёвые обои, светильник, встроенный шкаф… И всё. В смысле, ее поцеловали и на этом осмотр квартиры завершился.
Шёлковый у него язык. Шёлковый. И огромные твёрдые ладони уже привычно облапили. Как при первой встрече. Только теперь можно приподняться на мысочки и прижаться. И чёрт с ним – спишем на коньяк – тихонько застонать. Потому шёлковый же. Шёл-ко-вый. Этим языком он слизал ее и так весьма условную девичью скромность.
Повела плечами, спуская на пол пальто. Дёрнула вверх его рубашку, вытаскивая из-под ремня. И ладонями под нее. Провела вверх под его довольный и шумный выдох.
– Где второй галстук, Тихон?
– Тут! – Он потянул ее руку обратно вниз. Однако. Щедро одарила природа Тихона Тихого. Всесторонне щедро.
– Ты же говорил, что он под рубашкой? – Варя еще не решила, что делать с вручённым в ее руки сокровищем. Пока просто наслаждалась ощутимой увесистостью и твёрдостью под тонкой, слегка колючей шерстяной тканью.
– Ну, я же не мог тебе сразу с порога про штаны сказать, – хохотнул Тин, плотнее вжимаясь в ее ладонь.
– Какой воспитанный мальчик, – мурлыкнула Варя.
– Совсем невоспитанный, – ответно мурлыкнул он.
– Как-то плохо висит твой второй галстук, – Варвара так и не решалась пока шевельнуть пальцами.
– А он и не должен висеть, – Тихон сжал ее руку. – Не отвлекайся. Действуй.
Вот тут она вдруг чётко поняла, что у Тихого включилась определенная программа. Сценарий. Как всё должно произойти. И в этом сценарии у нее определенная роль – она что-то должна делать сама. И выбора у Вари особого нет. Соскочить с темы уже не получится. Не девочка ведь, знала куда и зачем шла.
Она подавила запоздавшую панику. Отставить. Сама хотела для здоровья. Получай. А потом ее снова поцеловали. Шёлковым языком. И мужские пальцы сжались сильнее, подталкивая к действиям. Ну и ладно.
Понеслось.
Он откатился от нее вбок, рухнул рядом. Туго спружинил матрас, слегка подбросил Варю. Раздался шумный выдох.
– Охренеть… Классно потрахались.
Не то слово как. Главное, проглотить первые двадцать матерных слов.
– И чего я раньше мимо рыжих проходил? Вот дурак я. Если бы я знал, что вы такие горячие…
Мы. Да. Мы. Нас много.
Только любимый брат Коля доводил Варю до такого состояния. Тогда хотелось схватить что под руку подвернётся потяжелее и огреть по башке. Со всей силы. Со всей дури.