— Я не хотел бы, чтобы ей причинили вред.
— Согласись, я предупреждал тебя: Шарлотта должна принять наши обычаи. Она этого не сделала. Мало того, она подвергла опасности кучу жизней: свою, моих людей и изрядного количества прекраснейших лошадей из моих конюшен!
Патрик успокаивающе похлопал друга по плечу.
— Я прекрасно понимаю, какую глупость она сотворила, Халиф, но она ведь выросла в том уголке земного шара, где вода не ценится, ибо ее столько, сколько здесь песка. И, конечно, она не имела раньше возможности близко познакомиться с пустыней.
— Есть лишь один путь, посредством которого я могу переложить ответственность за ее дурацкие поступки на твои могучие плечи… Ты понимаешь, о чем я? — тихо проговорил султан после долгого молчания.
Патрик тяжело вздохнул и с истинно христианским смирением промолвил:
— Да, я должен жениться на этой маленькой дурочке. Да поможет мне Господь!
Глава 6
К моменту, когда Шарлотту призвали к Халифу, она уже столько раз в уме проигрывала эту сцену, что даже испытала некоторое облегчение. Обычные процедуры омовения и натирания она перенесла с несвойственной ей стойкостью.
Алев и Пакизаa помогли ей одеться в белоснежные одежды, — как решила Шарлотта, белый цвет символизировал ягненка, приготовленного к закланию. На этот раз ей не стали укладывать волосы в косы, а оставили их распушенными. Наконец Рашид подал знак, и Алев торжественно расцеловала ее в обе щеки. В отличие от других женщин, она была без паранджи.
Распрямив грудь и гордо подняв голову, Шарлотта последовала за Рашидом, своим трагическим достоинством напоминая Марию Шотландскую, когда та направлялась на эшафот.
С учащенным сердцебиением она следовала за евнухом по лабиринтам дворцового коридора. Подвергнется ли она публичному избиению? Или ее бросят в тюрьму, ужасную зловонную камеру с крысами? Или отвезут обратно в пустыню — что может быть страшнее смерти от жажды?
Халиф, как всегда, роскошно одетый, приветствовал ее коротким холодным кивком. Вопреки все усиливающимся страхам, она неожиданно почувствовала приступ гнева и чуть не высказала в лицо султану все, что думает по поводу него, его происхождения и его тирании. Однако предупреждающий взгляд Рашида удержал ее от этого.
Султан жестом показал евнуху на дверь, и Рашид не замедлил покинуть апартаменты. Шарлотта еле удержалась, чтобы не броситься за ним, умоляя о защите. Вместо этого, отважно взглянув в суровые, глубокие глаза Халифа, она сказала:
— Ладно, давайте побыстрее кончайте! Я уже устала ждать этого чертова суда!
Халиф улыбнулся, но Шарлотта решила не обманывать себя этим проявлением доброжелательности.
— Возможно, — сказал султан, что этот день запомнится как день Страшного суда не тебе, но кому-то другому, как ни печально все это…
Она окинула взглядом роскошные покои, но их уединение никем не нарушалось.
— Я не понимаю.
Султан сухо усмехнулся.
— Боюсь, моя дорогая, ты скрываешь от себя правду о себе и вообще — о многих вещах…
Он дернул золотой шнурок, торчащий из стены как пародия на звонок.
— Ради тебя самой и ради всех остальных, о которых ты задумываешься довольно редко, надо сказать, я бы посоветовал сомкнуть твои прекраснейшие уста и не следовать обычной манере говорить все, что придет в голову.
Шарлотта густо покраснела. Она знала, что он кого-то позвал, дернув за звонок, но кого? Слугу с орудиями пыток или палача, который отрубит ее молодую и прекрасную голову? Плотно прикрыв глаза, она попыталась восстановить самообладание, а когда она их открыла, то увидела Патрика, застывшего в проеме двери. Он был одет в обычный наряд брюки, высокие ботфорты и пиратскую рубашку, а его темные длинные волосы были перехвачены на затылке черной шелковой лентой. Он улыбнулся ей, и у Шарлотты подогнулись колени от неожиданного счастья. Он подошел к ней, обнял и благодушно поцеловал в лоб.
— Я слышал, ты плохо себя вела. Шарлотта. Как ни странно, что меня не удивляет.
У нее перехватило дыхание. Удивительным образом любовь и ненависть сплелись в единый клубок чувств к этому человеку. Патрик отошел oт нее. Она едва удержалась от того, чтоб не сползти на пол от испытанного шока. Он усмехнулся и, кивнув султану, обернулся к Шарлотте.
— У тебя есть выбор, моя богиня. Ты можешь либо выйти за меня замуж, либо подвергнуться избиению.
Шарлотта слушала его и не могла поверить в происходящее, — она была бы счастлива стать спутницей жизни Патрика, но его равнодушно-легкомысленная манера была совсем не тем, что ей хотелось.
— Это сложный выбор, — заметила она. Избиение, каким бы жестоким оно ни было, продлится всего несколько минут, тогда как свадьба может стать лишь началом моих несчастий.
Патрик пристально взглянул на нее:
— Придержи свой язычок, моя дорогая, — ядовито заметил он, — а то ты можешь совместить приятное с полезным — свадьбу и наказание.
Шарлотта проглотила возражения и враждебно посмотрела на Халифа, Потом нерешительно приблизилась к Патрику.
— Зачем ты вообще тогда собираешься на мне жениться, если так ко мне относишься? — прошипела она.
Он оглядел Шарлотту с ног до головы, подробно изучив ее пышный бюст и округлые бедра.
— В каких-то вещах я предпочитаю быть оптимистом, — объяснил он, не сводя с нее глаз. — Я верю, что тебя еще возможно спасти, хотя для этого придется приложить немало усилий.
Шарлотте очень хотелось в ответ на эти слова заехать Патрику прямо в челюсть, но она постаралась мило улыбнуться.
— Ну что ж, мы можем даже объединить наши усилия, — любезно предложила она.
Патрик воспринял это с должным скептицизмом и нетерпеливо обернулся к другу.
— Ладно, — решительно произнес он, — давай кончать с этим.
Халиф соединил ладони, вытаращил глаза и пробормотал несколько загадочных слов на родном языке. Затем улыбнулся Патрику и пожал плечами.
— Вы теперь едины пред ликом Аллаха, — заключил он. — Забирай свою невесту и смотри — она может причинить тебе очень много хлопот.
Шарлотта испуганно перевела взгляд с Халифа на Патрика.
— Что, мы действительно женаты?
Новоиспеченный муж глубоко вздохнул и обнял ее:
— К сожалению, да. Но у нас есть шанс — вдруг из этого выйдет что-нибудь хорошее. — С этими словами он подхватил ее на руки и направился к выходу из покоев, унося жену, как драгоценное сокровище с тонущего корабля.
— Но мы не подписали никаких бумаг, — бормотала она, полная дурных предчувствий. — Никто не сказал: «Объявляю вас мужем и женой!», никто не сказал: «Вы можете поцеловать супруга».
Патрик со слабой улыбкой успокаивал Шарлотту:
— Не беспокойтесь, миссис Треваррен, я думаю, вам хватит моих поцелуев, и не только в губы. А здесь, во дворце, слово Халифа — закон, и, кем бы он нас ни назвал, мы те и есть, а воспротивиться этому никто не отважится.
Они вошли в комнату Патрика, где Шарлотта увидела знакомую кучу подушек. Она думала, что он сразу начнет заниматься с ней теми же прекрасными делами, что и тогда, но он почему-то отошел к окну. Шарлотта села на кучу подушек в центре комнаты и заметила:
— Это благородный поступок, Патрик, что ты женился на мне, чтобы спасти меня от избиения.
Патрик обернулся.
— Благородный? Шарлотта, я отнюдь не являюсь образцом рыцарского достоинства и благородства. Я женился на тебе, чтобы обладать всеми привилегиями мужа. — Он опустился на подушки рядом с ней и, ласково обняв, стал целовать ее, как и в прошлый раз. Он ласкал ее неторопливо, а Шарлотта умирала от желания. Ей хотелось отдаться ему немедленно. Даже когда он стоял перед пей на коленях, его обнаженный мускулистый торс казался ей огромным.
— Шарлотта… — начал он, но она остановила его, прижав палец к его губам.
— Я знаю, Патрик, что это должно быть немного больно, потому что… потому что я никогда еще не была с мужчиной, но я хочу, чтобы ты взял меня сразу.
Он хрипло задышал, и ей стало очевидно, что он жаждет ее столь же страстно, как и она сама.
— Шарлотта, я…