— Вы внучка полковника Фэрчайлда?! — воскликнула Дженет. — Ваша мать Шарлотта Фэрчайлд?
Дженет пристально вглядывалась в тонкие черты Катрин.
— Да… да… Вы очень похожи на мисс Шарлотту. Я ее хорошо помню. Она была красива и лицом, и душой.
— Да, — вздохнула Катрин. — Иногда мне хочется больше походить на нее своим характером, отношением к людям… Она всегда была такой спокойной, всегда прекрасно владела собой, в то время как я…
— Отличаетесь непостоянством и бросаетесь в гущу событий, не думая о последствиях, — закончил за нее Дэниел, входя на кухню. — Я рад, что вы подружились, — сказал он, не обращая внимания на убийственный взгляд бирюзовых глаз.
Дженет неодобрительно произнесла:
— И когда только вы перестанете шататься по свету, мастер Дэниел? Пора бы и остепениться! Вы уже не мальчик. Настало время подумать о своем будущем и заняться усадьбой.
— Я всегда хотел поступить именно так, как вы советуете, — поддакнул Дэниел и обернулся к Катрин, которая не знала, говорит он серьезно или шутит. — Хорошо, что вы рассказали Дженет о том, что с нами случилось, и тем избавили меня от лишних хлопот. Теперь все зависит от сэра Джайлса. Я послал ему с Макгэнном письмо, в котором сообщил, что вы вернулись в Англию.
Она кивнула в ответ.
— Дженет, — обратился майор к домоправительнице, — называйте нашу гостью «мисс Катрин». Но только не Кейт! Только я могу называть ее так, и никто другой!
Рассерженный взгляд Катрин вызвал у Дэниела легкую ухмылку.
— Только потому, что я до смерти устала просить вас не называть меня Кейт, мне пришлось смириться и пропускать это ненавистное «Кейт» мимо ушей. Как говорил мой папа, можно притащить мула к воде, но нельзя заставить его пить.
— Не мула, а лошадь, — поправил ее Дэниел.
— В данном случае больше подходит мул, а не лошадь! — возразила Катрин, чем вызвала смех у домоправительницы.
— Ох, мисс Катрин, клянусь, я несказанно рада, что Господь Бог послал мне вас! — объявила Дженет, к немалому удовольствию своего хозяина. Он лучше других знал, что его домоправительнице не легко понравиться.
— Все это хорошо, но я бы хотел на время похитить Катрин, чтобы показать ей дом и сад… разумеется, если она согласится, — проговорил Дэниел.
Катрин не надо было просить дважды, и Дженет увидела в окно, как они идут к саду, где так любила работать бабушка хозяина. Но теперь сад одичал и зарос, с грустью подумала Дженет. Образумился ли ее молодой хозяин и намерен ли он наконец остепениться? Надо сказать, что он очень изменился: стал более раскованным и веселым. Таким она его давно не видела. И взгляд темных глаз Дэниела теплел, когда он смотрел на девушку с копной волнистых рыжих волос…
— Будем надеяться, мастер Дэниел, что новость о вашем возвращении не скоро достигнет ушей наших соседей, — с надеждой сказала себе Дженет, — иначе в ваш дом явится посетитель, которого бы я предпочла не видеть.
Катрин легко привыкла к деревенскому укладу, царившему в Росслэйре. Ей все здесь нравилось. До полудня она помогала Дженет на кухне, а остальное время, если позволяла погода, проводила в саду. Дэниел выходил из себя, видя, как Катрин, стоя на коленях, боролась с сорняками, но даже он вынужден был признать, что сад начинает приобретать свой первоначальный вид. Это было особенно заметно по розарию, который изменился до неузнаваемости.
Хозяин дома часто уезжал, но всегда возвращался домой к обеду и ужину. Первый и второй завтрак подавали на кухне, где к ним обычно присоединялась Дженет. Но с особым нетерпением Катрин ждала вечера, когда стол накрывали в большой парадной гостиной, одновременно служившей и столовой.
Эта гостиная стала самой любимой комнатой Катрин. Здесь всегда весело потрескивали поленья в огромном камине, у которого они так любили сидеть вместе тихими вечерами, иногда мирно беседуя, иногда не проронив ни слова: Дэниел читал, а Катрин шила новые гардины из ткани, которую они с Дженет нашли в одном из сундуков бабушки Дэниела.
Первая неделя, проведенная в Росслэйре, навсегда запомнится ей как самая счастливая. Но со временем давно вышедшие из моды платья перестали радовать ее, и она затосковала по своим модным туалетам, оставшимся в Бате. От сэра Джайлса не было никаких вестей, впрочем, как и от Макгэнна.
— Похоже, милочка, вы сегодня не в духе, — заметил Дэниел, поглощая гору омлета с ветчиной.