- Я, честно, не ожидала, что боги вообще на мою просьбу откликнутся. Ведь давно молила их о помощи. Совсем старая стала...
А пока она трепалась, услужливая обезьянка новую порция вина подлила. И нет бы мне удивиться, чего это вдруг макака из разных кувшинов кубки наши наполняет, но нет же. Как завороженная следила за действиями прислуги, вино припевая и вообще ни о чем не задумываясь.
- Ох, и повезло же мне с тобой, Германика, - отвлекла Магнолия, рукой запястье мое накрывая. - Ты девка видная. Молодая совсем. Вся жизнь еще впереди. Жаль только, другая за тебя ее проживет...
Глава 5. После драки кулаками не машут
О чем она бормотала, я понимала с трудом, да, как обычно, не шибко-то и вслушивалась в речи ее сладострастные. Интересовал больше вопрос: что за вино такое волшебное, раз одного бокала хватило, чтобы голову вскружить? Звуки почему-то резко сбавили громкость. Голос Магнолии, да и весь посторонний шум звучал приглушенно, словно в уши ваты натолкали, пока я тут загадку винодельни местной пыталась разгадать.
- Хотя нет, не жаль, - взбрызнула старуха, заставляя меня вздрогнуть от неожиданности и затуманенный взгляд на нее перевести. - Ведь я же твое место займу! - И дьявольски загагатала, на кашель с хрипами срываясь.
А мне вдруг так дурно стало. Нет, не от того, что сумасшедшая эта наплела. Просто воздух, будто весь закончился в комнате, и картинка перед глазами окончательно растворилась. Руками начала глотку драть. С места вскочила, да и упала тут же, во мрак постепенно соскальзывая. Ужас дикий накрыл. Разум отключился. Вообще не понимала, что происходит вокруг!
А бабка надо мной голову склонила, да тихонько так приговаривала, словно змей искуситель:
- Да ты не сопротивляйся. Легче будет. Повезет, так вообще весь обряд в тумане проведешь и не почувствуешь ничего...
Но я продолжала сопротивляться, несмотря ни на что! То проваливаясь во мрак, то обратно возвращаясь. И, кажется, пока между жизнью и смертью находилась, чувствовала руки крепкие под собой, да запах больно знакомый. Словно меня несли куда-то. А потом и вовсе дыхание почудилось напротив рта, со сладким привкусом. И губы чужие накрыли, чтобы плод сочный языком затолкать в меня. Хотела было выплюнуть, и так дышать нечем, а он мне еще дополнительный источник воздуха ягодами утрамбовывает. Но не дал, зараза такая нетерпимая. Нежно губами рот запечатал, шепотом умоляя проглотить.
Деваться некуда, пришлось давиться плодом неизвестным мне на вкус. А потом и вовсе сознание потеряла, слыша лишь прощальное: "Борись!".
Очнулась уже на валуне каком-то, словно на алтарь тушку мою малогабаритную водрузили и по рукам-ногам связали. И помещение совсем незнакомое. Больше на склеп похожее, если не брать в расчет окно шарообразное в потолке, прямо надо мной зависшее. А еще зеркал по кругу насчитала с чертову дюжину, и старуху, наконец, увидела в черном балахоне с капюшоном, да капуцином, неизменно на плече хозяйки восседающим.
- Что происходит? – услышала собственный голос, да чуть в штаны не наделала. Уж больно грубо и низко он звучал.
- Очнулась? - искренне удивилась Магнолия, а потом поморщилась, будто рыбу тухлую носом почуяла. - Так и знала, что соцветий не хватит. Да где ж их теперь достать. Совсем остров радовать меня перестал... - забранилась старуха проклятая, инвентарь для своего обряда таинственного на постамент выкладывая.
Уж не знаю, чего она там раскладывала, голова совсем другим была забита. Все выход искала. Руками, ногами подергала, головой повертела, а бабка под нос себе слова какие-то чужеродные приговаривать начала, да руки кверху подняла, к богам, видимо, обращаясь.
- Ч-что вы делаете? – испугано выдавила из себя, понимая, что жить мне осталось не долго.
А старуха глазами сверкнула в мою сторону, да в улыбке расплылась страшной, как папенькины крокодилы в дворцовом зоопарке перед обедом.
- Да ты не бойся, - запела в уши эта мымра престарелая. – Жить будешь!
- Как это? – чуть осмелела я, да зубы принялась заговаривать старухе. Ведь, ясен пень, что пока она языком молотит, что, насколько мне известно, является любимым делом для нее, сама я буду оставаться в целости и сохранности, да при своем теле.