Лежу, не двигаюсь. Чуть живая. Вздохнуть лишний раз боюсь, чтоб, не дай Бог, внимание к себе привлечь. А в голову мысль запоздалая пришла: "Куда я попала?!"
Спаситель же мой, с места сходить не торопится. Осмотрелся. Фыркнул. И только потом, видимо, убедившись, что претендентов на мою голову больше не осталось, за "призом" побрел.
И вот вроде мозгами понимаю, что животное передо мной выхаживает, причем дикое, и разорвать меня может в любую секунду, а страха перед ним все равно не испытываю. Наоборот, залюбовалась зверем. Уж больно у него глаза красивые, вот, правда, цвета весенней листвы. Да такой оттенок насыщенный, сочный, что я даже не подозревала, что такие вообще в природе существуют. А еще есть в нем что-то такое очеловеченное...
Пока любовалась своим заступником, горилла совсем близко подошел. И, кажется, понял, что я его разглядываю совсем не глазами перепуганной до смерти жертвы. Голову к плечу склонил в недоумении, ну точно как человек. А потом, видимо, на стрессоустойчивость решил меня проверить, ибо ка-ак рыкнет. Не так, конечно, грозно, как на обезьян, но все равно. Поджилки бы у каждого затряслись.
Однако, мы ж не пальцем деланные и далеко не из тех кисейных барышень, что в мещанских условиях воспитывались. Я хоть и принцесса, но та еще оторва, - это каждый селянин знает. Потому ручки на груди сложила, и бровку изящную кверху подняла, глядя на него, ну точно, как на дебила.
И, видимо, "царь-батюшка" совсем не привык к такому. Завидев мою реакцию, даже попятился чуток назад, а потом с новыми силами рычать принялся, да в грудь себя колотить, разве что не пяткой, а лапами, мол: "Гадом буду, не забуду...".
А мне вдруг там смешно стало. Нет, ну а чего он тут выпендривается? Захотел бы слопать, так не стал бы передо мной тут выплясывать.
В общем, не сдержала смешок. Правда, рот все же рукой прикрыла, ну чтоб не обидеть, да не провоцировать лишний раз. А то ж, кто их знает, этих горилл, насколько у них душа ранимая. И судя по тому, как он на пятую точку осел, неожидал зверь такой дерзости от человечишки.
Еще минуту мною "полюбовался" ошарашено, а потом, видимо, понял что-то, ибо, тяжело вздохнув, словно рукой на меня махнул, грузно поднял свою тушку и пошел прочь с недовольным видом.
- Что и все? - выкрикнула в изумлении, разводя руками. - Ты так просто сдашься и бросишь меня здесь одну? Умирать?
Но горилла в ответ лишь фыркнул, не меняя траектории.
Уж не знаю, к чему я вообще заговорила с ним. Ведь ясно же, как белый день, что речь мою зверь вряд ли понимает. Они хоть и схожи с нами, людьми, но все равно неразумны настолько, чтобы разговор уметь поддержать.
А еще не знаю, как у них тут принято, а у нас за спасение утопающего награду дают. И коли я стою посреди джунглей в одних лишь шароварах и блузке с оторванными рукавчиками, и взять с меня нечего, пришлось отдать самое дорогое - себя. Нет, ну а что?! Пусть теперь несет ответственность за спасенную душу. А как он хотел?!
Побрела за ним следом. Молчком. Да и что говорить? Все равно не поймет. А зверь, заметив движение за спиной, обернулся, рыкнул и дальше пошел. Я, конечно, замешкалась на секунду. Выглядело так, будто он от меня отделаться решил. Мол, не ходи за мной, и все тут. Но, как уже было сказано, я слишком упертая натура.
Снова пошла следом и снова горилла оглянулся. Я же на месте застыла. Ножкой по земле юлозю, по сторонам головой ворочу и мелодию знакомую насвистываю. Мол, ни чего не знаю, ничего не вижу. И опять канитель эта повторилась, пока, наконец, я не устала играть в неразумные игры. Решила вперед пойти. Вот только в два счета горилла подлетел ко мне, словно и не весил ничего, и путь преградила волосатая конечность. Вперила в него гневный взгляд в молчании. Он ответил тем же. Предприняла попытку обойти зверя, а тот снова руку, или что у них там, лапу выставил и недовольно забубнил себе под нос нечелонораздельные фразы. И главное, посмотрел на меня так, словно из нас двоих, это я не разумное существо, обитающее в "тмутараканском княжестве".
Вот же обезьяна дикая!
Теперь уже из принципа перешагнула через него. И что тут началось, мама дорогая! Зверь одним ударом отшвырнул меня в сторону. Да так, что пару метров спиной вспахала. Откуда не возьмись, воздух вспорол томагавк, оставляя засечку на плече гориллы, как раз в тот момент, когда он пытался за мной "угнаться". В ту же секунду меня оглушил жуткий звериный вой, а туша, весом, наверное, килограмм под двести, придавила к земле так, что вздохнуть невозможно. И, наверное, так бы и сдохла под ним, если бы "Его Благородие" не соизволил на ноги подняться.