Китинг с улыбкой покачал головой.
— Нет-нет, ужин я пропущу. Но все равно спасибо. — Взглянув на три двери, ведущие из зала, он нахмурился. — Куда мне?
— В зал «Персефона». Только не говорите ей, что это я вам сказала, где она сегодня работает.
— Буду нем как рыба.
Зал «Персефона» казался самым большим из всех игорных залов, и если кому-то потребовались бы доказательства процветания клуба «Тантал», то здесь они имелись повсюду. Во-первых, ни единого свободного места за столами. Кроме того, запах дорогих американских сигар, шелест карт и миловидные девушки, разносившие напитки, сдававшие карты и распоряжавшиеся за игорными столами. Причем здесь было немало весьма влиятельных в Лондоне мужчин, дорого плативших за привилегию услышать из уст девиц с погубленной репутацией, что они, джентльмены, уже проиграли слишком много и на сегодня им достаточно.
Китингу понадобилось не меньше минуты, чтобы высмотреть Камиллу. Ее почти пепельные волосы были уложены в изящный узел, и тонкие локоны, выбивавшиеся из него, обрамляли очаровательное личико. Скромный муслиновый наряд, в котором она гуляла днем в парке, сменился синим атласом вечернего платья, подчеркивавшим изящество фигуры. Боже милостивый! Неудивительно, что, несмотря на ее скандальную репутацию, у нее за столом сидели четверо мужчин, а еще полдюжины стояли вокруг, будто бы наблюдая за игрой.
Неудивительно и то, что Фентон столь решительно вознамерился прибрать эту красавицу к рукам. Имена Камиллы и маркиза уже были неразрывно связаны, а мужчины, окружавшие ее сейчас, проводили дни в палате лордов, в других клубах и на светских приемах вместе с Фентоном. И кузен, видимо, понимал: окружающие никогда не забудут, что он, строго говоря, все еще был обручен с женщиной, сбежавшей из-под венца ради службы в этом клубе.
Для такого поступка требовалась смелость. Молодая леди, которую Китинг сегодня днем сопровождал на прогулке, держалась осторожно и выглядела оскорбленной, а теперь казалась уверенной в себе и даже… раскованной. Прежде Китинг думал, что вернуть ее в объятия Фентона и в лоно светского общества будет не так уж сложно. Однако Камилла Прайс оказалась более многогранной натурой, чем он предполагал. Следовало выяснить, что побуждало ее к действию, чего она на самом деле хотела и что могло заставить ее вернуться к жениху. А для достижения этих целей ему, Китингу, предстояло стать доверенным лицом Камиллы. То есть прекратить следить за ней взглядом кошки, подстерегающей мышь, — каким бы острым ни было желание наброситься на нее.
Тут она подняла голову и, встретившись с ним взглядом, едва заметно улыбнулась. Он улыбнулся ей в ответ и кивнул, стараясь подавить свои инстинкты хищника. Возможно, Камилла решила, что в его недавнем нападении с поцелуями не было ничего ужасного. Что ж, тем лучше.
Приблизившись к столу Камиллы, Китинг произнес:
— Пожалуй, я не прочь сыграть.
— За этим столом играют только четверо, Блэквуд, — отозвался виконт Суонсли, подняв взгляд от своих карт. — Поищите место за другим.
— Я хотел бы сыграть именно здесь.
Сидевший рядом с виконтом Джонас Атерлинг внезапно поднялся.
— Можете занять мое место, — предложил он, сгребая со стола свои монеты. — Я предпочитаю не оставаться с вами в одном помещении.
— Я тоже, — буркнул толстяк, который, судя по запаху, искупался в дешевом французском одеколоне и теперь жутко благоухал.
«И как только Камилла ухитряется дышать в такой атмосфере?» — подумал Китинг, занимая освободившийся стул.
— Как вам сегодняшний вечер, миледи? — спросил он, выкладывая на стол свою наличность.
— Прекрасно, мистер Блэквуд. — Камилла обвела взглядом игроков. — Вы готовы, джентльмены?
— Сдавайте карты, черт возьми, — проворчал толстяк слева от Китинга. — Надеюсь, все мое невезение переметнется на Блэквуда.
— Меня обычно не преследует невезение, — возразил Китинг. — Просто я иногда делаю неверный выбор, а это не одно и то же.
— Подобный спор — это все равно что обсуждать степени смерти, — вмешался джентльмен, сидевший справа от Китинга.
И Китинг тут же пересмотрел свое мнение о членах клуба: по крайней мере, один из них хандрил, а также обладал недюжинным умом.
— С кем имею честь? — Он взглянул на незнакомца.
Тот усмехнулся и проговорил:
— А ведь вы давно не приезжали в город, верно? — Он жестом попросил третью карту. У него были слишком уж длинные темно-каштановые волосы, а выглядел он лет на двадцать пять.
Внимательно глядя на него — он видел лишь его профиль, — Китинг проговорил: