Мы огляделись: девушки нигде не было видно.
— Давайте похаваем, что ли? Раз пришли. Жрать охота, — потер живот Бей.
— А то!
Блонди выбрал столик у стены и сел. Тут же подлетела шустрая официантка.
— Мальчики, посмотрите меню. Только сразу говорю, шашлыков нет. Мы через час закрываемся.
— И чо мы сюда приперлись? — пробурчал Блонди.
— Не капризничай. Все равно ничего другого рядом нет, — осадил я его. Иногда Пашка перегибает палку. Вечно всем недоволен.
Официантка кинула на стол бордовую папку и побежала к группе лиц кавказской национальности, как принято сейчас говорить. Макс листал страницы, Блонди едко комментировал состав блюд, а я разглядывал кафе.
Скатерти оказались бумажными. Я видел, как официантка после очередных посетителей ловко убирала их со столов и стелила свежие. «Миленько, — мелькнула мысль. — Зато ничего не липнет к рукам и одежде».
Кавказцы в углу весело смеялись, официантка хихикала, а вот девушка, из-за которой мы заглянули в эту забегаловку, пропала.
Может, она заметила нас, узнала и скрылась через заднюю дверь? Хотя… о чем это я? Нашел шпионку, ек-макарек!
Макс заказал всем чахохбили. Официантка мгновенно принесла нам еду. Мы с Беем наворачивали с жадностью. Пашка ковырялся вилкой в тарелке и брезгливо принюхивался.
— Ешь! Нас скоро выгонят, — сказал я. — Вкусно.
— А чем пахнет? Сейчас блевану, — Пашка скривился, будто его заставили съесть червяка. — Эй, тетка, подь сюда!
Официантка прибежала сразу, словно караулила, когда ее позовут. От нее пахло сигаретным дымом.
— Мальчики, вам нравится?
— Нравится, нравится, — передразнил ее Блонди и рявкнул так, что девушка подскочила: — Не нравится. Чем воняет?
— Ничем. Курицей, — растерялась она, потом сообразила. — Это специя такая. Хмели-сунели называется.
— А я просил ее класть?
— Мы всегда в блюдо добавляем, — в ее глазах мелькнула растерянность. — У нас же кавказская кухня, — тихо добавила она. — И в меню указано.
— Вот пусть это говно те чурки и едят.
— Чурки? — из-за стола вскочил мужик с усами и кинулся к Блонди. — Слюший, дарагой, кого ты назвал чурками?
— А ты кто? Негр, что ли? — спокойно поинтересовался Пашка.
И столько холодной ярости было в его словах, что мужик плюхнулся на место и обиженно повернулся к дружкам.
Мы с Максом не вмешивались. Если Блонди надо выпустить пар, он его выпустит. Пусть злится на других, а мы бурю переждем.
— Унеси это!
Пашка толкнул тарелку, но не рассчитал силу. Она улетела со стола и рассыпалась на полу, обдав жирными каплями чахохбили скатерть, стены и официантку.
Мы с Максом напряглись, а Блонди развеселился.
— Азамат Григорьевич! — заверещала официантка. — Идите сюда!
Глава 2
Мы с боссом переглянулись и бросились в зал. Вернее, он впереди, а я сзади: вдруг пузом зашибет ненароком.
Картина открылась неприглядная. По всему полу валялись осколки тарелок, перемешанные с тушеными овощами и кусочками курицы. Т-а-а-а-к! Кому-то не понравилась Азаматова еда. Я перевела глаза на нарушителей спокойствия и вздрогнула: за столом, нагло ухмыляясь, сидели те мажоры, из-за которых я опоздала на работу.
Их было трое: блондин с хвостиком на затылке и выбритыми висками, брюнет с ушами, украшенными пирсингом, и русоволосый парень с модной нынче стрижкой undercut (андеркут). Последний сидел вполоборота, расставив ноги, и небрежно гремел ключами от машины.
— Эй, молодежь! Вы чего хулиганите? — бросился к ним босс.
— А ты сам свою жрачку пробовал? — спросил блондин.
Его глаза с наглым прищуром смотрели на Азамата. В руке он держал резиновое кольцо и беспрестанно его сжимал. От каждого движения печатка, надетая на средний палец, выпускала сноп искр.
«Брюликами хвастаешься, урод!» — неприязненно подумала я. Меня эти разборки не касались, но и уйти сейчас не могла: Азамат потом не простит.
— Нормальный еда. — защитил хозяина Гарик и встал из-за стола. Он не так давно покинул родное село и приехал в большой город, поэтому говорил с акцентом.
Блондин тоже вскочил, и все увидели, что он на голову выше маленького усатого Гарика. Парень переставил ходульи ноги в узких укороченных брючках, и кавказец отступил, растеряно оглянулся на приятелей. Кажется, он уже был не рад, что вмешался.
— Это ты считаешь едой? — блондин небрежно смахнул со стойки бара корзинку с осенними яблоками, которые покатились по полу.
Мажоры загоготали оценив развлечение.
— Не, парни, — вышел вперед Азамат. — Я понимаю, молодая кровь, горячая, бурлит, но чем мое кафе вам не угодило? Не нравится чахохбили, принесу шашлык. Хотите?
— Шашлык-машлык, — передразнил босса парень с пирсингом. — Кому теперь нужен твой вонючий шашлык, дядя?
— Азамат Григорьевич, а эти двое все съели, — вылезла Людочка и показала пальцем на пустые тарелки. — Платить, наверное, не хотят.
— Слюшай, дарагой, — опять не выдержал Гарик, — если тебе ничего не нравится, вали отседова, пока жив.
Блондин кинул мгновенный взгляд в угол, прицелился и… и в голову кавказцу полетело кольцо. Оно с силой ударило защитника по лбу и откинуло его к стене. Гарик свалился на пол и заверещал:
— Пацаны, пацаны, что за на х…? Бей его!
Пацаны, примерно сорока с гаком лет, вскочили и пошли группой на мажоров. Те не двинулись с места и по-прежнему лениво глазели на представление.
Блондин расставил ноги на ширину плеч. Он взял проволочную салфетницу, вытряхнул листочки на пол и стал раскручивать ее на пальце. Все как заворожённые следили за все ускоряющимся движением. «Пацаны» будто споткнулись, а потом прыснули к дверям и вывалились на улицу. Кафе опустело.
«Может, догадаются полицию вызвать, или друзей привести?» — с надеждой подумала я и прикинула, сколько нам с Людочкой придется работать, если эти козлы разнесут все в кафе. Расчеты мне не понравились. Нет посетителей, не будет зарплаты. Азамат в день получки всегда нам давал деньги с выручки.
— Друзья, я все понял, — пошел на мировую босс. — Ничего не хотите и ладно. Вопросов нет. Считайте, что я вас угостил.
— Ты нам еще приплатить должен, дядя, за испорченные желудки, — влез парень с пирсингом. — Давай!
Он протянул руку ладонью кверху. Парни опять загоготали.
— Что?
Бедный Азамат сделал шаг назад. С деньгами он расставался с трудом.
— Бабло гони, дядя! Харе тупым прикидываться!
— Парни, это же грабеж среди белого дня, — заныл Азамат. — Пожалейте. Я прошу прощения за плохой ужин.
— На хрен нам твое прощение? — не унимался блондин. — Вот только если, — он обернулся к дружкам и подмигнул им.
— Что, говори, дорогой, все сделаю, — воодушевился Азамат.
— Ну, сам напросился. На колени вставай.
— Кто? Я?
Глаза Азамата, обычно заплывшие многолетним жирком, вдруг стали величиной с блюдце. Он растерянно посмотрел на меня, на Людочку, потом на парней и кинулся к выходу. Блондин перекрыл ему дорогу. С другой стороны наперерез боссу бросился парень с пирсингом.
— Давай!
Азамат съежился, стал будто меньше ростом. Его колени подогнулись, потом выпрямились. Он повернулся боком, схватился рукой за спинку стула, пытаясь аккуратно опустить тяжелый живот.
— Стойте! — неожиданно выпалила я. Смотреть на то, как человек, в два раза старше богатеньких мерзавцев, мечется по кафе, я больше не могла. — Ну, хватит! Не надоело вам развлекаться?
У меня в душе разгорелся огонь. Я бы и дальше молчала, но терпеть не могу таких ублюдков. Этим мажорам на всех наплевать, лишь бы только им было хорошо и сладко.
— А ты откуда, гусыня выползла? — ко мне повернулся парень с андеркутом.
— Стрела, а это не та цыпочка из автобуса? — спросил парень с пирсингом.