Лошади, привыкшие к зеленым лугам Прайори-Парка, испытывали беспокойство на неровной каменистой поверхности, усеянной отдельными камнями разных размеров. Животные вскидывали головы при каждом порыве ветра, который шумел в вереске у них под ногами. Иден догадывалась, как тяжело и больно Хью, но не знала, как облегчить его страдания. Ей оставалось только молча следовать за ним, склонив голову и обливаясь беззвучными слезами.
После долгих блужданий в темноте они наконец отыскали пещеру, хотя сами не понимали, как это случилось. Иден с облегчением ступила внутрь, надеясь укрыться от разбушевавшейся стихии, но, к своему ужасу, обнаружила, что это не теплое укрытие от ветра и непогоды, на которое она рассчитывала, а холодная сырая черная дыра.
– Жаль, что нельзя развести огонь, – проговорил Хью, почувствовав, как съежилась Иден, – они сразу же нас заметят. Подожди, пойду привяжу лошадей.
Он вскоре вернулся, глаза Иден уже привыкли к темноте, и она смутно различала его лицо.
– Ты думаешь, они найдут нас? – Иден с тревогой посмотрела на него. Хью усмехнулся в ответ, но Иден настойчиво дернула его за рукав. – Что ты имел в виду, когда сказал, что я обеспечила сэру Чарльзу прекрасное алиби на случай убийства?
Хью пожал плечами:
– Только то, что власти скорее всего примут его объяснение о том, как забравшийся в его дом воришка случайно застрелил Артура Уиллоуби и меня, воришка, который выбрал очень удачный костюм давно умершего разбойника.
– Неужели ты и вправду веришь, что он хотел убить тебя? – спросила Иден, едва шевеля губами.
– Разве ты не поняла, что сэра Артура просто хладнокровно застрелили? – мрачно напомнил Хью.
– Но вы же соседи, друзья! Кто мог осмелиться... Что ты сделал ему, Хью? За что он хочет убить тебя?
Хью всей шкурой чувствовал страх, от которого у Иден дрожал голос и побледнели щеки, лицо ее стало едва различимо во тьме пещеры, но Хью знал: Иден боится не за себя. Он отвернулся, поскольку не мог больше смотреть на нее.
– По-моему, нам обоим есть что объяснить друг другу, я прав? – как бы невзначай спросил он.
– Да, – прошептала в ответ Иден. Она протянула к нему руку, но едва дотронулась до него, как Хью осторожно отодвинулся от жены. И хотя это было несколько неожиданно, Иден поняла причину.
– Хью, рука! – Глаза у нее сердито заблестели. – Дай я посмотрю.
– Я сказал тебе, пуля задела кожу, и все.
– И все? – Она закатала рукав его сорочки и потрогала, мокрая ли рука. В темноте рану было не разглядеть, но Иден подозревала, что она хуже, чем Хью хотелось представить. Он, должно быть, потерял много крови, пока они неслись по пустоши. Ее порадовало, что кровотечение прекратилось, и в то же время она сердилась на Хью. Иден сняла с головы шарф, разорвала его надвое и туго перевязала ему руку. Если Хью и понял, что она сердится, он слишком устал, чтобы сопротивляться. Он не произнес ни слова, пока она перевязывала рану, только прислонился плечом к выступающей скале и молча наблюдал за ее действиями.
– Стар становлюсь, реакция не та, – наконец произнес он, пытаясь шутить, но от этого Иден стало еще тяжелее. – Я был уверен, что находился в стороне и в меня не могут попасть, когда бросился на того верзилу, что схватил тебя. Странно, я просчитался.
Иден почувствовала, как слезы подступили к ее глазам, к горлу подкатил знакомый комок. Она удивилась, что раньше и не догадывалась, как сильно любит его. Ей хотелось броситься к нему, обнять, она безошибочно чувствовала, что сделай это – и Хью стиснет ее в объятиях, прижмет к груди, но в этот миг он настороженно поднял голову и предостерегающе положил ладонь ей на запястье.
– Что случилось?
Он не ответил, но Иден поняла – он прислушивается к звукам, которых она не слышит, и тревожно придвинулась к нему. Хью крепче сжал ей руку, и тут Иден тоже услышала постукивание копыт о камни. У нее похолодело внутри.
– Оставайся здесь, – прошептал ей на ухо Хью. – Я пойду приведу лошадей, они могут шумом выдать нас.
И он исчез прежде, чем Иден успела возразить, однако он успел вложить ей в руку заряженный пистолет. Иден показалось, что его не было целую вечность. Наконец Хью вернулся, ведя за собой лошадей. Он обернул им копыта полосками тряпок, которые нарвал из своей одежды. Сначала лошади сопротивлялись, не желая идти в глубину пещеры, но потом, видимо, почуяли воду и, вскинув морды, дружно рванули вперед. Это случилось очень вовремя. Хью понял, чем вызвана резкая перемена в поведении животных, и осторожно нащупывал путь в темноте, сдерживая их, иначе он бы запросто свалился в какой-нибудь невидимый водоем на пути.
Он продвигался вперед очень медленно, поэтому вовремя услышал звук падающих в воду камешков и успел остановиться. Он отпустил лошадей и, после того как они с жадностью стали пить воду, вернулся к входу в пещеру, где его поджидала Иден. Он забрал у нее пистолет.
– Я буду ждать их здесь. Надеюсь, что одного-двух застану врасплох.
– Я с тобой, – сразу заявила Иден.
– Ради Бога, Иден, перестань.
– Нет, – решительно отозвалась она. – У тебя два пистолета, ведь так? Дай один мне.
– Ни за что! Ты останешься здесь.
– Я же стреляю не хуже тебя, – спокойно напомнила Иден, – а может, даже и лучше.
Они долго молча смотрели друг на друга, казалось, даже воздух вокруг них наполнился враждебностью. Но Хью все же понял, что спорить бесполезно. Он хорошо помнил, что во время перехода по Раджастану Иден всегда удавалось подстрелить гораздо больше песчаных куропаток, чем любому опытному стрелку из сопровождения. Он и сам тогда охотился за куропатками, но подстрелить их было нелегко, много труднее, чем тех, кто сейчас преследует его и Иден.
– Ну хорошо, – наконец отозвался он, – но ты должна оставаться позади меня и выполнять все, что я прикажу, поняла? – Иден кивнула, однако Хью по-прежнему безжалостно сжимал ей руку. – Даешь слово?
– Да, – тихо ответила она, – обещаю тебе...
Хью посмотрел ей в лицо, увидел спокойную веру в глазах, и сердце его сжалось. Потом он резко отпустил ее, вынул нож, который дал ему Рам Дасс, и жестом приказал следовать за ним. Хотя он и сам был отличным стрелком, а Иден прекрасно обращалась с оружием, Хью понимал, что вся их надежда на спасение заключается в том, чтобы остаться незамеченными. Он не знал, сколько человек ведет с собой Чарльз Уинтон, но уж наверняка позаботился, чтобы их хватило для расправы. Надежды было совсем мало, и Хью не позволял себе думать об этом.
«Что написано, то написано», – неожиданно для себя подумал он и удивился тому, что именно эти слова вдруг пришли ему на память, ему, который большую часть жизни провел среди последователей индуистской религии, а не среди мусульман. Однако, как бы то ни было, слова эти оказали на него успокаивающее действие – он не мог поверить, что судьба послала к нему этой ночью Иден ради гибели.
Хью еще раз проверил пистолет, потом насторожился, как тигр, почуявший добычу, и вдруг замер. Кто-то двигался внизу, стараясь не выдать своего присутствия.
Хью медленно опустился на живот и осмотрел оружие в руке. Он не станет стрелять, пока хоть один из них не появится в поле зрения, а уж тогда... Жестокая улыбка промелькнула у него на губах. А тогда все в руках Божьих. Insh'allach. Что написано, то написано.
Он ждал.
Глава 23
Их было четверо, по крайней мере столько насчитал Хью. Они словно тени медленно поднимались вверх по склону, оставив лошадей внизу и стараясь держаться деревьев и скал. Похоже, преследователи не очень волновались, заметят их или нет. Возможно, считали, что беглецы еще слишком далеко, и поэтому говорили в полный голос. «Это грубый просчет с их стороны, – удовлетворенно подумал Хью, – и обойдется он им не менее чем в две жизни».
Через пару минут из-за камня внизу прямо напротив Хью появилась темная голова. Хью подождал, пока человек поднялся в полный рост и стал отличной мишенью. Прогремел выстрел, раздался полный боли крик, человек взмахнул руками и упал. На его месте тут же появился еще один, он выстрелил, пуля просвистела у самой головы Хью. Пока преследователь прицеливался, чтобы выстрелить второй раз, откуда-то слева прозвучал еще один неожиданный выстрел. Раздался нечеловеческий крик, и все стихло.