— Ты намекаешь прям на интим-интим, или просто типа поводила перед носом и свалила? — очень сложно было сейчас и дальше озабоченность изображать, поэтому ректор усилием воли выразил любознательное сочувствие.
— Тьфу на тебя, старый дурак! У тебя на уме — только бабы! Ты вообще не слышишь, что я тебе говорю?! Что это за контингент, который тебя третирует кличкой???
— Ты про «Квазимодо», да? — Владимир Степанович, оставив проделки с сочувствием, теперь принялся отыгрывать роль прозорливого и компетентного следователя.
— Что? И до тебя уже докатилось? — приятель вернулся в кресло и в сердцах двинул по колену кулаком, — Нет, как это называется?! Взрослые люди?!
— Вообще-то, на взрослости настаивал ты! А я просто покорно смирился. Ну, хочешь, можешь немного переиграть и носиться с ними как с неразумными детьми? Я, собственно, был бы не против.
— Да какие дети, Володь?! Это же саблезубые… кретины! Только шуточки да похабщина в голове! Никакой ответственности и серьёзного отношения к образованию!
— А ты, знаешь что? — хитро прищурился ректор и у Евгения Константиновича прям на глазах авторитетный следователь превратился в доброго заботливого дядюшку.
Он даже дослушивать не стал! Эта сволочь в своём репертуаре! Заманил, уговорил, подвёл под дурдом, а теперь перед ними свои поганые рольки разыгрывает!
— В общем, я тебя предупредил! — он притормозил у двери, — Если к тебе кто плакаться прибежит, я сначала честно пытался их по-человечески заинтересовать! А не понимают — буду вводить тиранию!..
ГЛАВА 5
В субботу и воскресенье от души отдохнув на немного обиженной на него за адюльтер основной и ужасно любимой работе, Евгений Константинович в понедельник приобщил к своей неиссякаемой и пылкой любви почти весь свой подчинённый коллектив во главе со слишком разболтавшейся без него секретаршей.
Когда люди в коридорах уже не таясь, при его появлении, стали шарахаться в сторону, Большой Босс наконец ощутил удовлетворение и даже, можно сказать, экстаз от вновь подскочившей самооценки.
Однако, ближе к вечеру, когда стало понятно, что вторник-таки наступит, а с ним и проклятый ВУЗ — полный агрессивных беспардонных дебилов, экстаз настроения стал неумолимо опадать, поэтому он решил на ход ноги принять пилюлю добра в образе приструнённой секретарши.
— Зоя! — проникновенно прошептал он в селектор и удовлетворённо хмыкнул, услышав, как девушка от ужаса, кажется, упала со стула, — Зайди! Дело есть. Интимно-конфиденциальное.
Когда бедняжка застыла в дверях, не решаясь подойти ближе, он благосклонно указал ей на свободный стул и приступил к делу.
— Как ты думаешь, Зоя, на кого я похож? — в его синих глазах отразилась вопрошающая печаль всего Мира.
Секретарша неуютно поёрзала, нащупывая чувствительной после гипотетически вставленного пистона попкой наиболее удобное положение для своего «интимно-конфиденциального» и с отчаянной надеждой прошептала:
— На маму с папой?.. Н-нет?.. Может тогда на бабушку?
Ясно было, что девушка отчаянно пытается угадать, но всё пролетает мимо. Чтобы она от страха вдруг не впала в транс, Евгений Константинович смилостивился и дал наводку:
— Я имею в виду, из классической литературы… Франция, к примеру, девятнадцатый век… Ну-у-у? Что-нибудь на ум приходит?
Зоя, к полному недоумению офисного тирана, оказалась девушкой начитанной, потому что, услышав подсказки про Францию и про не такой уж далёкий век, вместо «Приз в студию!», радостно выпалила:
— Гоб-сек! А ведь точно! Я теперь и сама вижу!..
— Я тебя придушу, — разочаровался в гадалке Евгений Константинович, — По-твоему, я — старый жадный миллионер, который притворяется нищим?! У него там, кажется ещё паранойя была и эта, как её… страсть к накопительству…
Перечисляя эти все неприглядные качества, чтобы образумить секретаршу… Господи, да просто, чтобы она сразу передумала и взяла свои слова назад!!!.. Евгений Константинович поднял взгляд на Зою и тут же осёкся.
Девушка сидела и, внимательно слушая его, согласно кивала на каждый эпитет!!!
— Так, стоп! ЗОЯ! Посмотри на меня внимательно! Допустим, мы сейчас не берём Бальзака, а возьмём, ну, скажем, Гюго… Что в связи с этим тебе на ум приходит?
— Евгений Константинович, — девушка растерянно поковыряла ноготочком стол, — Это какая-то викторина? Вы этим как-то проверяете меня? Так у меня мама — учитель русского и литературы.
— Тем более! — вдруг очень обрадовался босс, и Зоя от лихорадочного блеска его глаз, теперь уже окончательно сникла, — Давай! Не робей! Кого из Гюго я тебе напоминаю?