— Он плохой выбор в любовники, потому что он захочет заявить на тебя права. Этот мужчина отчаянно хочет пару и семью. Он одинок. Он не возьмет те крошки, которые ты ему бросаешь, и не будет доволен. Он захочет большего.
Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, обдумывая ее слова. Она не ошибается. В Хассене есть свирепость, почти звериное рвение. Он прижал меня к мехам и врезался в меня так, словно у него за ушами наступил конец света, и ему нужно было кончить прямо здесь и сейчас. И когда он держал меня за бедра, в его глазах было дикое собственничество и столько чертового удовлетворения. Как будто половина его возбуждения была полностью вызвана тем фактом, что он обладал мной. Не просто какой-то цыпочкой. А мной.
Легкая дрожь пробегает по мне. Ладно, несмотря на то, что неразумно играть с парнем, который хочет стать чем-то большим после одной возни в мехах, с ним было чертовски жарко играть.
— Хассен не очень хорошо меня знает, — говорю я Айше. — Если он хочет большего, ему придется позволить мне командовать, а не ему.
Она просто пожимает плечами, как бы говоря «как угодно», и снова ложится в постель, замолкая.
***
Хассен избегает меня до конца дня. Что, ладно, не совсем сложно, учитывая, что я околачиваюсь в пещере, а он на воле, будучи изгнанником и занимаясь делами изгнанника. Он не приходит, и я почти уверена, что он избегает меня.
Его отсутствие действительно означает, что я провожу большую часть дня, общаясь со Стейси, Джоси и несколькими другими женщинами. Они все кормящие и помешанные на детях (за исключением Джоси, которая просто беременна и помешана на детях), так что я чувствую себя аутсайдером, хотя знаю, что они делают все возможное, чтобы включить меня. Я не принадлежу к группе мамочек, и после нескольких часов разговоров о грудном вскармливании и лучшем способе содержать хвост ребенка в чистоте, я начинаю задумываться, не пойти ли мне спрятаться в пещере с Айшой.
Я расстроена, что мне не удалось пойти на уроки охоты с Хассеном. Неужели я все испортила, занявшись с ним сексом?
На следующий день я решаю взять одно из копий из пещеры-хранилища и пойти на его поиски. Если он не идет учить меня охоте, я сама пойду к нему.
Я ускользаю — как ужасный человек, каким я и являюсь — вскоре после завтрака, когда место для костра пусто, а девочки укладывают своих малышей спать в середине утра. Химало и один из старейшин работают в главной пещере над большой кожаной шкурой, но они не смотрят в мою сторону, повернувшись ко мне спиной. Я хватаю копье, которое спрятала у двери, и выбегаю, прихватив с собой плащ и снегоступы. Я оденусь подобающим образом для непогоды, как только скроюсь из виду из самой пещеры.
Конечно, как только я оказываюсь вне поля зрения других, меня не встречает ничего, кроме бесконечного снега. Местность, в которой находится Главная пещера племени, относительно плоская, и позади меня нет ничего, кроме отвесных стен утеса. Впереди меня раскинулись белые холмы, усеянные несколькими розовыми деревьями, которые периодически колышутся. Вдалеке я вижу утесы, а еще дальше — намек на горы. День ясный и холодный, и два слабых солнца делают все возможное, чтобы излучать приличный солнечный свет, но его все равно недостаточно, чтобы согреть это место. Я тащусь по ближайшему склону, продираясь сквозь снег, и когда я нахожусь достаточно далеко, чтобы не думать, что кто-нибудь бросится за мной и потащит обратно в пещеру, я останавливаюсь, чтобы надеть снегоступы и завернуться в плащ.
А потом я иду. В последний раз, когда я выходила поохотиться, Хассен ворчал на меня за то, что я шла не по следам, так что я собираюсь делать то, что мне сказали. Я нахожу свежие следы, ведущие прочь от домашних пещер, и полагаю, что они должны принадлежать одному из охотников. Используя свое копье как лыжную палку, я тащусь вперед в поисках Хассена.
Или другого охотника.
Или животного, раз уж я вышла на охоту.
Конечно, чем дальше я удаляюсь от пещеры, тем более открытой и уязвимой я себя чувствую. В прошлый раз, когда я отважилась выйти, все было не так. Однако в прошлый раз, когда я отправилась в путь, на меня чуть не напал мэтлакс и одна из тех уродливых, тощих кошачьих тварей. Я помню их, а также страх и гнев на лице Хассена, когда он понял, что я вышла одна. Вот тогда-то я и поняла, что нахожусь в опасности. Теперь я наблюдаю за снегом, беспокоясь, что за каждым пушистым белым холмом скрываются опасности, которых я не вижу.
Меня не было около часа, когда вдалеке появляется крупная фигура и начинает приближаться ко мне, характерные черные волосы развеваются по синим плечам. Двойные копья перекрещены у него за спиной. Да, я знаю этого парня. Это Хассен, и он выглядит взбешенным.