Пещера племени исчезла. Большая пещера в форме полого пончика с бассейном в центре и милыми маленькими комнатами, в которых все могли спать, полностью разрушена. Как будто весь утес рухнул. Кто-то однажды сказал мне, что пещера, вероятно, была выдолблена и увеличена старейшинами, когда они совершили здесь аварийную посадку, и я предполагаю, что все эти изменения в скале в конечном итоге сделали ее хрупкой. С другой стороны, возможно, это была сила землетрясения. Земля все еще время от времени дрожит, напоминая нам, что нигде не безопасно.
Я… на удивление спокойно отношусь ко всему этому. Что для меня странно. Это ужасно, но мы живы. Мы что-нибудь придумаем. Может быть, я быстро адаптируюсь, потому что лишь недавно попала сюда. Мой мир полностью изменился, когда я проснулась из капсулы и обнаружила, что надо мной парят большие синие инопланетяне. Это было потрясением. Это отстойно, но по сравнению с этим это мелкая неприятность.
С Хассеном все в порядке, и с моей сестрой все в порядке, и это все, что сейчас имеет значение.
Я глажу Хассена по щеке, пока он спит. Он выглядит как один большой синяк, бедняга. У него на лбу рана, и он весь в царапинах. На одном плече рваный неглубокий порез, но, по-моему, он в основном в пыли. Я осторожно отмыла его дочиста, пока он спал, делая все возможное, чтобы не потревожить его. Я беспокоюсь, что он спит, но я надеюсь, что это просто проходит адреналиновый шок и что его прилив энергии вырубил его, а не что-то более серьезное. Если это травма головы… Целительница занята, и я не знаю, когда и сможет ли она ему помочь.
Я смотрю туда, где Стейси прижалась к боку своего партнера. Пашов все еще лежит там, где его уложил Хассен. Она крепко сжимает его руку в своей, ее глаза пустые. Ребенок у нее на спине истошно вопит, в гневе размахивая кулачками. На самом деле, там плачет много младенцев. Некоторые родители тоже, но я не могу их винить. Мэйлак все еще прижимает руки к груди Пашова, ее глаза закрыты, а на лице выражение глубокой сосредоточенности. Она делает это уже некоторое время, и ее лицо начинает выглядеть опустошенным от усталости.
Никто не вмешивается. Никто не может. Есть только один целитель, и поэтому мы все должны быть терпеливы и надеяться на лучшее. Никто не хочет быть тем человеком, который отзовет ее, потому что что тогда, если Пашов умрет? Я не знаю его хорошо, но я знаю Стейси, и я видела, как они взаимодействуют. Он явно обожает ее и их ребенка, и они кажутся счастливыми.
Казались, — думаю я. Я снова глажу Хассена по щеке.
Травма Пашова тяжелая, и осознание того, что Стейси скоро может стать вдовой, отрезвляет. Я вижу, как другие цепляются за свои пары, так что, полагаю, это задело всех за живое. Хэйден сидит на снегу, держа свою пару на коленях, словно защищая ее. Неподалеку Рокан нависает над Лейлой, постоянно прикасаясь к ней, как будто ему нужно убедиться, что с ней все в порядке, и она невредима. На ней нет синяков, она одна из немногих, кто выбрался из пещеры до того, как начали падать камни. И я не чувствую от этого ничего, кроме облегчения. Я так рада, потому что не знаю, что бы я делала, если бы это была Лейла, неподвижно распростертая под руками Мэйлак.
Или Хассен.
Эта мысль закрадывается мне в голову, и я дрожу. Хассен пошел в пещеру, чтобы спасти меня. И Айша, и я спали, когда все это началось, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что меня разбудили звуки выстрелов. Что было странно, поскольку здесь нет оружия. Но потом земля затряслась, и я поняла, что происходит что-то еще. К тому времени, как мы с Айшей доползли до входа в нашу пещеру, было слишком поздно — туннель был завален падающими камнями. На несколько ужасных мгновений я подумала, что мы мертвы. Никто не придет за нами. В конце концов, мы не самые популярные люди в племени, и ни у кого из нас нет пар, которые бы искали нас. Мы не знали, что делать.
Но потом Хассен пришел за мной.
Не только это, он откопал меня, рискуя собственной жизнью. И он тоже спас Айшу. Я имею в виду, конечно, может быть, Химало и был там, но все, что я могла видеть, был Хассен. Он тот, кто рисковал собой, чтобы спасти меня. И взгляд его глаз был таким напряженным и так отчаянно защищающим, что я почувствовала… страх. Затаив дыхание и испугавшись одновременно, потому что я беспокоюсь, что влюбляюсь в этого парня, а мне не следовало бы. Я не могу выбирать между ним и моей сестрой.
Я точно знаю, что то, что я чувствую к нему, с течением времени становится все менее и менее случайным. Возможно, потребовалось некоторое время, чтобы понять, как много он начинает значить для меня, но когда он вернулся за Пашовом, мне захотелось кричать и топать ногами. Я хотела удержать его и не отпускать, потому что это было опасно.