И один из них — Хассен.
Мой Хассен. Странно это говорить, но прямо сейчас я вроде как чувствую, что он мой. Он вытащил меня из пещеры и спас от неминуемой смерти. И я поняла, когда люди собрались, стекаясь к семье, что у Хассена ее нет. Он один из многих, у кого нет семьи, пережившей кхай-болезнь много лет назад. Он совершенно один.
Так что я заявляю на него права. Теперь он мой.
Я наблюдаю за его спиной, когда он садится в нескольких футах от Варрека. Обычно он полон энергии и жизни, но сегодня он двигается немного медленнее, и это меня беспокоит. Я знаю, это из-за всего, что произошло, и он борется с множеством синяков и волнуется — как и все остальные. Но мне не нравится видеть это в Хассене. Я беспокоюсь о нем.
Он также избегает меня. Он проснулся несколько часов назад, оглядел племя, как будто мысленно считал головы, и я почувствовала это в тот момент, когда он увидел меня. Мурашки побежали по всему моему телу. Я хотела, чтобы он подошел и обнял меня на глазах у всех, но его взгляд переместился на своего вождя, а затем двинулся дальше. Несколько мгновений спустя он встал и подошел к Варреку, и с тех пор он был там. Бедный парень. Мне также немного обидно, что все, что я получила, это пристальный взгляд, но как я могу ныть в такое время? Он утешает друга.
Ладно, мысленно я буду ворчать, но вслух ничего не скажу.
Я знаю, что сейчас тяжело. Я знаю, что Хассен находится на более шаткой почве, чем когда-либо прежде, так что, возможно, именно поэтому он намеренно избегает меня. Он изгнанник, а я единственная оставшаяся незамужняя женщина. И при всем том, что происходит, отношения должны быть наименьшей из наших проблем. Но я все еще хочу, чтобы он обнимал меня у костра, согревал меня, как Рокан согревает Лейлу. И я знаю, что ему, должно быть, тоже больно. Не только физически, но и ментально. Все такие. Ты можешь быть сильным только так долго, пока не сдашься внутри.
Я знаю это. Когда наши родители умерли, я взяла на себя роль мамы и папы для Лейлы, чтобы она не чувствовала недостатка. Я изо всех сил старалась быть для нее всем, и, думаю, в итоге я нуждалась в ней больше, чем она во мне. Может быть, именно поэтому я так много боролась здесь, на Ледяной планете, в то время как она процветала. Я сделала ее своей целью в жизни, а теперь она больше не нуждается во мне, так что мне пришлось найти новую цель.
Я просто… еще не совсем нашла ее. И я беспокоюсь, что с Хассеном я просто привязываюсь к новому человеку, чтобы создать свою новую «цель», как бы ужасно это ни звучало. Но я думаю, мне не следует доверять своему суждению об отношениях в день, когда взорвался вулкан и все остались без крова. Я, наверное, схожу с ума и слишком остро реагирую, как и все остальные.
Но я также не могу сидеть здесь. Мне нужно поговорить с Хассеном, хотя бы для того, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Некоторые из ша-кхай полностью теряют самообладание, и я их не виню. Это все, что они когда-либо знали, и это разрушено.
Я встаю на ноги, делая вид, что потягиваюсь, а затем отхожу от огня. Лейла бросает на меня обеспокоенный взгляд, но я отмахиваюсь от нее. «Я беспокойна, и мне нужно встать и подвигаться». Все обнимаются у костра, и, хотя это мило, я также чувствую себя одинокой. Я наблюдаю за тремя фигурами на горизонте, а затем перехожу к шкурам с едой и водой, которые были собраны в пещерах охотников. В них много мясной смеси и вяленого мяса, ни то, ни другое я не люблю. Однако пришло время научиться получать от этого удовольствие. Я беру по мешочку каждого из них, а затем иду по пеплу и снегу к Хассену, Беку и Варреку.
Бек встает на ноги, когда я подхожу, в его взгляде предупреждение.
— Сейчас не время. Иди, посиди с людьми у огня.
Я смотрю на поникшие плечи Варрека, и мое сердце разрывается от жалости к нему.
— Я принесла еду и воду на случай, если вы, ребята, проголодались.
При звуке моего голоса Хассен насторожился и обернулся.
— Никто не голоден, — говорит Бек.
Хассен игнорирует Бека. Он встает на ноги и подходит ко мне, и в этот момент я протягиваю ему пакет с едой и наполовину замороженный бурдюк с водой. Думала ли я, что Хассен отмахнется от меня? Я, должно быть, сумасшедшая, потому что этот пожирающий, голодный, собственнический взгляд в его глазах, когда он оглядывает меня? Да, это в значительной степени развеивает все мои страхи.