— Тебе следовало остаться со своей сестрой.
— Почему? Я ей не нужна. — Я наклоняю голову, изучая его. — Тебе я тоже не нужна, не совсем. Я не собираюсь лгать — я, вероятно, буду дерьмовой компанией в этом походе. Я буду медлительна, как патока, и я не очень сильна. Но тебе действительно нужен друг… и я могу быть им для тебя.
Он накрывает ладони, которые я держу на его щеках, своими, а затем поднимает мои руки, чтобы поцеловать каждую ладонь.
— Мы просто друзья, Мэ-ди? Ты знаешь, что мое сердце принадлежит тебе.
Я чувствую легкое трепетание в животе. Я хочу сказать ему, что мое тоже, за исключением… Я беспокоюсь о своем суждении. Неужели я цепляюсь за него только потому, что он нуждается во мне? Он цепляется за меня, потому что ему кто-то нужен? Кто-нибудь? Но я не могу ему отказать. Не тогда, когда ему явно больно, и я хочу утешить его.
Так что я пока опущу эти слова. Они могут появиться позже… если вообще появятся. Я подаюсь вперед и прижимаюсь своими губами к его рту, целуя его. Я прижимаюсь губами к его губам, лаская. Я хочу, чтобы он знал, что в этот момент он абсолютно любим и нужен. Я провожу своим языком по его языку, и я чувствую, как его дыхание учащается, когда я обвиваю руками его шею.
Я хочу показать ему, как сильно я забочусь о нем. Показать ему, как сильно он нужен. Что в моих глазах он не одноразовый.
Я сладко целую его в губы еще мгновение, а затем слегка толкаю его в грудь, показывая, что он должен лечь на спину. Он так и делает, наблюдая за мной горячими, жадными глазами. Я отодвигаю его кожаный жилет в сторону, обнажая грудь, и вздыхаю от удовольствия при виде всех этих твердых мышц. Синий официально является моим любимым цветом для восхитительной, подтянутой груди и идеальных грудных мышц.
— Что ты делаешь, Мэ-ди? — спрашивает он хриплым голосом.
Я просто улыбаюсь ему и наклоняюсь, запечатлевая поцелуй на его груди. Я хочу заставить его почувствовать себя особенным, и я знаю, как это сделать. Я провожу языком по твердым, покрытым пушком выступам, покрывающим центр его груди. Я предполагаю, что это не так чувствительно, как другие части его тела, но, судя по тому, как хрипло он дышит, наблюдать за этим все равно довольно захватывающе. Я начинаю волноваться. Я делаю это для него, потому что хочу, чтобы ему было хорошо… но мне нравится это делать. Прикосновения к нему возбуждают меня, и я чувствую, как моя киска пульсирует в ответ на его возбуждение.
Я целую ниже, двигаясь по прямой линии вниз по его передней части. Я не хочу, чтобы были какие-то догадки относительно того, что я делаю — я хочу, чтобы он осознал и предвидел. Я провожу языком по твердой линии его твердого пресса и царапаю зубами по его коже. На вкус он немного напоминает пот и пепел, но еще у него вкус Хассена, и мне это нравится.
— Мэ-ди, — хрипит он, когда я глажу его плоский живот, направляясь к пупку. — Ты…
— Шшш. — Я целую ниже. — Я концентрируюсь. Ты же не хочешь нарушить мою концентрацию, не так ли?
Его страдальческий стон говорит мне, что нет, нет, он этого не хочет. Я погружаю свой язык во впадинку его пупка, обводя ее, прежде чем двинуться еще ниже. У меня на уме очень конкретный пункт назначения, и я могу сказать, что он уже догадался об этом. Если он этого не сделал, то тот факт, что я кладу руки на его набедренную повязку и дергаю за завязки, должен сказать ему все.
Пару раз дергаю за завязки, и его набедренная повязка раскрывается, как будто у меня день рождения. Кожаные штаны падают назад, и затем я вижу, как его большой, восхитительный, с небольшими выступами член поднимается в воздух. Его шпора привлекает мое внимание, и я провожу по ней пальцами в нежной ласке, прежде чем обхватить его длину рукой и потянуть.
Голова Хассена откидывается назад, его клыки обнажаются в шипении чистого удовольствия. Мне нравится это зрелище. С улыбкой я снова глажу его член, а затем опускаю голову, чтобы поцеловать его.
Он выкрикивает мое имя в ответ.
Я хихикаю, проводя губами по головке его члена, смачивая их предварительной спермой, которая стекает по округлому кончику.
— Думаю, тебе не нужно беспокоиться о том, чтобы здесь было тихо, не так ли? Это своего рода забавно — быть шумным, не так ли? — И я облизываю его, стараясь медленно проводить языком по головке.
— Мэ-ди, — выдыхает он. — Мое сердце. — Он протягивает руку и ласкает мое лицо, пока я с удовольствием посасываю его член. — Как раз в тот момент, когда я думаю, что ты не можешь доставить мне большего удовольствия, ты поражаешь меня.