Да… Франко хотел ее. А вот Арманд – нет. Безобразно напившийся в день их свадьбы и продолжавший пить весь медовый месяц на Карибском море, Арманд ни разу даже не пытался исполнить свой супружеский долг.
Полетт чувствовала себя, словно в аду, полагая, что его пьянство и отсутствие интереса к ней призваны служить ей наказанием за бесстыдное поведение с Франко Беллини. Ночь за ночью она терзалась, веря, что пожинает заслуженные ею плоды и что обида Арманда столь велика, что тот даже не может заставить себя прикоснуться к ней.
А с кем поговоришь о вещах столь личных и интимных? Арманд отказывался разговаривать на эту щекотливую тему, прятался в свою раковину, словно улитка, когда она пыталась начать сама, а пару раз даже исчезал на несколько дней, лишь бы избежать обсуждения этого предмета. Лучший друг превратился в угрюмого чужака. Полетт с ее неопытностью потребовалась масса времени, чтобы понять наконец, что Арманд просто не испытывает к ней того влечения, которое мужчина должен испытывать к женщине, и что, если она смирится с подобным положением вещей, он будет вполне счастлив жить в этом неестественном браке и вновь сможет стать ее другом…
Сейчас, засыпая, Полетт размышляла, долго ли еще некурящий Франко станет оставаться внизу и не сожалеет ли он уже об их соглашении, пока наконец, невзирая на треволнения дня, не погрузилась в глубокий сон.
Она была бы потрясена, если бы обнаружила, с какой нежностью смотрел на нее Франко, когда поднялся в номер.
4
В ту ночь Полетт не снилось ничего. Великолепно выспавшись, она наконец открыла глаза. Всего в нескольких дюймах от нее возлежал Франко. Золотистые глаза насмешливо смотрели на ее испуганное лицо. Хорошее настроение сняло как рукой.
– Не припоминаю, чтобы прежде хоть одна женщина заснула, ожидая меня. Ты можешь подорвать веру в мою неотразимость…
Изобразив на лице широкую улыбку, Полетт села в постели.
– Господи, сколько же времени? – воскликнула она. – Почему же ты меня не разбудил?
Франко одарил ее лучезарной улыбкой, что совершенно изменило слегка суровые мужественные черты его лица. Прежде чем Полетт успела уклониться, он запустил руку в ниспадающие пряди ее серебристых волос.
– Не волнуйся. Мы еще наверстаем упущенное. И ты не останешься без завтрака, даже если будешь спать допоздна. И почему только я назвал тебя глупой?
Затаив дыхание, Полетт попыталась отодвинуться.
– Думай что хочешь.
– Да, ты прошлой ночью переплюнула Дорис Дей, – со снисходительным одобрением продолжил Франко. – Обвела меня вокруг пальца. Я вышел отсюда, чувствуя себя этакой помесью похотливого, но неопытного подростка и сексуального маньяка.
– Не в бровь, а в глаз…
Свободной ладонью Франко коснулся ее щеки, испытующий взгляд застыл на ее огромных фиалковых глазах.
– А ты залезла в постель и заснула как убитая. Когда ты спишь и волосы стекают по подушке, ты выглядишь шестнадцатилетней. И невероятно невинной… Как принцесса из сказки! В тот день, когда мы впервые встретились и ты лежала на мостовой в белом летнем платье с кружевным воротничком, ты выглядела так же. Потом ты открыла глаза, и они были словно анютины глазки, омытые дождем… Представь себе, я никогда в жизни прежде не хотел ни одной женщины так, как я хотел тебя тогда!
Его низкий, чуть хрипловатый голос обладал удивительной гипнотической силой, заставившей Полетт затрепетать. Его мягкая ладонь согревала ей щеку, и пушистые ресницы ее опустились, скрывая внезапное смущение.
– Прежде мне никогда не приходилось бороться за женщину… но я люблю, когда мне бросают вызов, а ты мастерски делала это своими холодными улыбочками и ледяными взглядами, – продолжал Франко. – Впрочем, я знал, что это не настоящая Полетт. Это лишь игра, обман.
– Нет! – возразила Полетт нетвердо. – Ты видел то, чего не было в действительности, женщину, которую ты сам создал в своем воображении, которая никогда не существовала нигде, кроме как в твоих буйных фантазиях!
– Она реально существовала в этой постели. Она во плоти пришла в мои объятия. Страстная, бесстрашная, неотразимая. И я хочу, чтобы ты вернулась сюда такой же.
Резким движением Полетт пыталась отдернуть голову, но Франко не позволил ей увернуться от своих рук. Ее взгляд столкнулся с его внезапно потемневшими глазами, и узкие холеные пальцы снова коснулись ее щеки.
– Ну ты и упрямая, – раздраженно проговорил он.
– А ты самовлюбленный болван! И ты не получишь от меня того, чего хочешь. Я, как и обещала, сыграю роль твоей невесты, но роль моя будет кончаться у порога спальни! – крикнула Полетт вне себя от ярости.