– Я не столь уж примитивен, – прервал ее Франко. И хотя слова эти были произнесены чрезвычайно спокойно, было очевидно, как сильно он задет за живое. – Во мне течет кровь древних римлян, как-никак!
На мгновение Полетт испытала желание рассмеяться – столько кичливой гордыни и высокомерия содержалось в этом заявлении. Но потом взгляд ее наткнулся на его пылающие яростью готового к броску тигра золотистые глаза – и всякое желание смеяться мгновенно улетучилось. И тут же в голове неистовым трезвоном загудели колокола тревоги… И Полетт обнаружила, что инстинктивно оглядывается, прикидывая расстояние, отделяющее ее от двери.
– Примитивна скорее ты, Полли. Ты это доказала шесть лет назад! – бросил он ей. – Ты очень убедительно доказала свою тупость…
Ее маленькие ручки сжались в кулачки.
– Если ты еще хоть раз назовешь меня тупицей, я за свои поступки не отвечаю!
– Ну и ну, – прошептал он, уничтожающе улыбаясь. – И что же ты сделаешь? Сорвешь с меня рубашку и станешь умолять взять тебя, как это было в прошлый раз?
– Господи, да как же ты можешь так со мной разговаривать?
– Нормально. Ведь я, – Франко крайне выразительно развел руками, – не испытываю к тебе уважения. Чего же ты ожидала?
Ярость вновь стала брать верх над самообладанием. Огромным усилием воли Полетт удавалось сдерживать ее.
– Ты вела себя как шлюха…
– Свинья! – выплюнула она, распаленная чудовищной волной агрессии, исходящей от него.
– Ты не была верна ни мне, ни своему Трампу, – продолжал жалить ее Франко, подчеркнуто растягивая каждое слово. – Он предлагал тебе руку и сердце. Я предлагал в тот момент кое-что менее безопасное. Ты предпочла обручальное кольцо. И ты проиграла!
– Я вышла замуж за человека, которого любила… Я ничего не проиграла! – с гордостью бросила Полетт.
Вскинув свою красивую темную голову, Франко расхохотался.
– И ты будешь рассказывать мне, что совершенно не вспоминаешь обо мне темными ночами? Что не жаждешь тех наслаждений, которые лишь один я могу тебе дать? Если бы ты повела себя с ним так, как тогда со мной, то он сбежал бы от тебя в диком ужасе!
Полетт кинулась на него, словно львица. Невероятно сильные руки сомкнулись у нее на запястьях и оттолкнули назад. Губы Франко скривила издевательская ухмылка.
– Ты одеваешься словно пятидесятилетняя старая дева, но в сердце у тебя таится какой-то зверек – верно, сага! Под маской благовоспитанной леди я обнаруживаю острые зубки. Мне это нравится. Это меня возбуждает…
– Грязная свинья… заткнись! – закричала Полетт.
– Да, и тебя это тоже чертовски возбуждает!
Она попыталась пнуть его ногой, но его цепкие длинные пальцы притянули ее к себе. Франко ухватил беспомощно молотящие воздух маленькие женские руки одной своей и перехватил их у нее за спиной, заставляя Полетт придвинуться к нему вплотную, сардонически глядя в ее пылающие фиалковые глаза и прижимаясь бедрами к ее извивающемуся телу.
– Все это проявление твоих нереализованных сексуальных потребностей. Я могу взять тебя прямо здесь и сейчас… прижав к стенке, на полу, где угодно, – и ты будешь визжать от восторга! – с грубой оскорбительной самоуверенностью заявил Франко. – Ты этого хочешь?!
2
– Ни за что! – задохнулась Полетт, с ненавистью глядя в его красивое смуглое лицо сверкающими от злости глазами и раздувая ноздри своего маленького аккуратного носика. – Да меня тошнит даже от одной только мысли о том, что ты снова прикасаешься ко мне!
– Одного урока тебе было, кажется, недостаточно? – хрипло прошептал Франко, сузившимися глазами уставясь в ее пылающее возмущенное лицо. – Разве ты не помнишь, что было в тот раз, когда мы занимались любовью?
– Это была не любовь! – свирепо крикнула молодая женщина. – Это была животная похоть!
– И ты являешься рабой этой похоти, а я… нет, – бархатно промурлыкал Франко. И, издав короткий смешок, отпустил ее руку в тот момент, когда она менее всего этого ожидала, и небрежно оттолкнул от себя.
Полетт била дрожь. Она совершенно потеряла контроль над своими эмоциями, и это ужасало ее. Шесть лет назад ей было двадцать, и она оказалась значительно наивнее и глупее, чем ей полагалось быть. Тогда это было понятно. Но несколько минут назад в сознании ее словно бы наступил провал. Она почувствовала себя столь же уязвимой, как и прежде. Франко настолько разозлил ее, что она вышла из себя, и теперь понимание этого переполняло Полетт стыдом и ужасом.
Что-то странное происходило с ее телом. Сердце все еще стучало как сумасшедшее. Груди вдруг отяжелели. Полетт раздраженно ощущала, как бюстгальтер оказывается ей тесен и кожа становится до болезненности чувствительной. Придя в смятение от переживаемых ощущений, она уткнулась глазами в пол, пытаясь восстановить самообладание.
– Давай перейдем к делу, – сухо предложил Франко. – Мы и так потеряли слишком много времени.
– К делу? – нахмурила брови Полетт.
– Я пригласил тебя сюда только по одной причине. Ты можешь оказаться мне полезной. Мне нужна женщина, которая сыграла бы одну роль. Женщина, которую я считаю способной сыграть эту роль как следует и которая поступила бы именно так, как ей будет указано. И я считаю, что этой женщиной можешь стать ты…
Ее ресницы ошеломленно затрепетали.
– Не уверена, что я тебя понимаю.
– Если ты готова полностью предоставить себя в мои руки на срок, не превышающий трех месяцев, я буду склонен отнестись к… проступку, совершенному твоим отцом, со снисходительностью и пониманием… – спокойно сообщил Франко.
Со снисходительностью и пониманием… Чуждые для него чувства. Что он затеял? В висках Полетт стучало, мысли путались. Она смотрела на Франко с откровенным недоумением. После взрыва эмоций чувства ее вдруг как-то притупились. Она просто не понимала, о чем он говорит.
– Эта роль… – не спеша подбирал слова Франко, наливая шампанское во второй бокал, – весьма деликатного и интимного свойства…
– Что? – потрясенно прошептала Полетт.
Взглянув на нее с нескрываемым удовлетворением, Франко буквально вложил бокал в ее обессилевшие пальцы.
– Да, да, весьма интимного, – повторил он ленивым тоном, словно уже само это слово доставляло ему сексуальное наслаждение, и растягивая каждый слог так, что звуки его голоса острыми коготками вонзались в грудь Полетт.
– Что же… что же конкретно ты мне предлагаешь? – произнесла она отрывисто.
– Ты должна согласиться прежде, чем я сообщу тебе детали. – Франко обратил на нее долгий пристальный взгляд потемневших глаз, полускрытых низко опущенными шелковистыми ресницами.
– Но это же нелепо.
– Скорее непривычно. – Франко слегка пожал широкими плечами. – Я тебе не верю. Не похоже, чтобы ты отличалась особой порядочностью. Судя по поступкам твоего папеньки…
Полетт напряженно пыталась сосредоточиться, отмахнувшись от очередного оскорбления.
– Ты имеешь в виду что-то вроде работы?
Губы Франко скривились в усмешке.
– Можешь назвать это и так.
– А это не потребует нарушения закона? – бесцветным голосом спросила она.
– За кого ты меня принимаешь, сага!
– Так потребуется или нет? – настаивала она.
– Нет.
Полетт откашлялась.
– Ты сказал что-то про интимность… Ты имел в виду сексуальную близость? – внутренне сжавшись от недоброго предчувствия, продолжала она. – Или это дурацкая шутка?
Его подбородок словно окаменел.
– В этом деле нет ничего, даже отдаленно напоминающего шутку, смею тебя уверить. Да, я имел в виду сексуальную близость. Та роль, которую тебе следует сыграть, без этого была бы неправдоподобна.
Господи, почему же она все еще стоит и выслушивает эту чушь? На лице Полетт отразились брезгливость и неприятие, а в воображении проносились самые невероятные картины. Может, он хочет предложить ей стать чем-то вроде шпионки и спать с каким-нибудь своим конкурентом, выуживая из того информацию? Безумная идея, но иначе отчего такая секретность? Работа, на которую уйдет не больше трех месяцев и в которой требуется секс. Насколько же это омерзительно! Из горла Полетт вырвался истерический смех. Уровень ее сексуального «опыта» поднимал подобное предложение до высот трагикомического фарса… но только Франко этого не знал.