Выбрать главу

Эмили бросила морковь в котелок с тушеной говядиной, добавила зеленой фасоли, затем все это быстро перемешала и побежала в дальнюю комнату.

Лестер с закрытыми глазами, свернувшись клубочком, лежал на своей койке у стены.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Эмили, осторожно касаясь его плеча. — Тебе получше, Лестер?

— Кажется, да — ответил он не очень внятно.

— Я принесу тебе тушеной говядины. Только не пробуй вставать.

— У этого шерифа, несомненно, хороший удар, — пробормотал он. — Но подожди, в следующий раз я положу его на лопатки!

— Никакого следующего раза не будет, — решительно сказала Эмили. — Послезавтра, когда будешь в городе, лучше держись от Баркли подальше. К Питу это тоже относится. А к дяде Джейку вдвойне, — добавила она, когда Лестер подтянулся на руках и сел.

— Ты сказала папе, что здесь побывал Баркли?

— Нет еще. — Эмили расхаживала по комнате, чувствуя, как в ней вновь нарастает тревога. — Подожду, пока Джо ляжет спать. Я не хочу, чтобы он испугался, если дядя Джейк вдруг взорвется, — добавила она, сдвинув брови. А он обязательно взорвется, она это точно знала. — Лестер… — Эмили резко повернулась и посмотрела на него с мольбой. — Я должна отговорить дядю от поездки в город. Обещай, что поможешь мне. Иначе он может выйти из себя и, чего доброго, застрелит Баркли!

— Папа не выйдет из себя, — сказал Лестер, осторожно касаясь пальцем своей опухшей челюсти. — До тюрьмы — может быть. Но теперь это другой человек. Он хорошо усвоил, как держать себя в узде.

«Пожалуй, Лестер прав», — подумала Эмили. Действительно, сейчас ее дядя не пил так много и так часто, как раньше. Характер его стал заметно ровнее, и он уже редко поднимал шум по мелким вопросам.

Но в данном случае вопрос был далеко не мелким, поэтому на душе у Эмили было неспокойно.

— Надеюсь, все будет так, как ты говоришь, — вздохнула она. — Но если вдруг дядя Джейк начнет бушевать, а это вполне возможно после того, как Баркли запер Пита в тюрьме, тогда я рассчитываю, что ты подключишься и энергично возьмешься за него. Ты должен будешь помочь мне его утихомирить, прежде чем он сотворит какую-то глупость.

— Не беспокойся, Эм, — сказал Лестер. — Я помогу тебе, хотя не могу сказать, что мне этого хочется. Я бы с удовольствием посмотрел, как Баркли получит то, чего заслуживает, — добавил он мрачно.

Эмили почувствовала, как на глаза ее наворачиваются слезы.

— Что-то не так, Эм?

— Нет. Все в порядке.

— Ты можешь сказать мне правду, — спокойно продолжал Лестер. — Смотри, ты едва не плачешь!

— Я не плачу. — Она заморгала, загоняя назад грозящие пролиться слезы. — Когда мы приехали сюда, как только я увидела эту хибару, эту землю, я подумала, что мы останемся здесь. Я так этого хотела, а теперь…

Лестер с усилием поднялся и слез с постели.

— Послушай, Эм, — сказал он, подходя к ней, и положил руку на ее плечо, — все будет хорошо. Не так уж часто нам придется общаться с шерифом. Да и с городом тоже. Вопрос решен, у нас теперь есть свое место. И будет собственное ранчо. Вот увидишь, все образуется.

Эмили тоже на это рассчитывала. Она хотела попробовать себя на портняжном поприще и мечтала со временем открыть в Лоунсаме небольшой магазин готового платья. Правда, для этого требовались благоволение и поддержка женской половины населения Форлорн-Вэлли. Но Эмили надеялась, что знание современной моды позволит ей привлечь к себе интерес. Но что, если женщины побоятся иметь с ней дело? Или невзлюбят ее и ее семью? Кто тогда станет покупать ее платья?

Никто.

Эмили пугали эти мысли. Если ее затея провалится, все будет зависеть от успеха ранчо. Но если и с этим ничего не получится…

Думать о том, как они будут жить в таком случае, было невыносимо. Пит и Лестер, видимо, вернутся к разбою и снова будут в бегах. Семья опять будет разрознена, они потеряют и эту землю, а вместе с ней шанс начать все с чистого листа. Тогда опять придется идти в услужение к какой-нибудь высокомерной особе вроде Огасты Уэйнскотт.

Эмили не хотела возвращаться к прежней тяжелой работе.

Нужно наладить пошив и хорошо постараться, чтобы дело пошло успешно. Настолько успешно, чтобы в случае необходимости на свои средства она могла содержать всю семью. Если Спуны не поладили с шерифом Лоунсама, это еще не означает, что у них не сложатся отношения с городом.

Однако сомнения продолжали глодать ее душу.

— Не надо смотреть на меня так мрачно, Эм, — взмолился Лестер. — Ты не представляешь, что мы с Питом чувствовали все эти годы, когда оставили вас вдвоем с тетей Идой. Поверь мне. Мы хотим искупить свою вину и возместить твои страдания.

— Не все было так уж плохо, Лестер, — сказала она. — По большей части.

На минуту воспоминания унесли ее назад, в дом миссис Уэйнскотт, и ей даже показалось, что она слышит тонкий язвительный голос своей бывшей хозяйки. Требовательная миссис Уэйнскотт постоянно ее поклевывала и отчитывала, по своему обыкновению во всем отыскивая ошибки. В памяти ожила эта бесконечная беготня вверх-вниз по лестнице с охапками белья и полотенец, ведрами, веником и средством для полировки мебели с запахом лимона и воска. Она постоянно что-то мыла, терла и подметала, так что после уборки трех этажей уже к середине дня болела спина и кожа на руках напоминала терку. А ночью еще предстояло ухаживать за тетей Идой…

Чувствуя на себе внимательный взгляд Лестера, Эмили отбросила тяжелые воспоминания и заставила себя улыбнуться.

— Трудные дни миновали, — сказала она твердо. — Теперь это уже прошлое. Впереди — новая жизнь.

— Черт побери, ты права, Эмили.

— И никто не сможет в этой жизни нам помешать, — пробормотала она, подумав о высоком красивом шерифе с циничными глазами — темно-синими, как штормящее море.

— Эмли! — В дверях неожиданно вырос Джо. — Дядя Джейк сказал, еще минута-другая — и тушеное мясо сгорит.

О Боже! Эмили круто повернулась и бросилась обратно к плите. Слава Богу, что в ее намерения не входило посвящать себя целиком кухне.

К счастью, котелок только сильно бурлил, а дух стоял просто восхитительный.

Когда обильный обед с мясом, толстыми ломтями хлеба, теплым яблочным пирогом и кофе был закончен, Эмили прибралась в кухне и уложила в постель Джо. Потом взяла свои иголки с нитками, чтобы дошить занавески. Лестер растянулся на диване, набитом конским волосом. Дядя Джейк добавил в очаг поленьев и опустился в свое кресло. Когда он с куском дерева и ножом в руках собрался заняться резьбой, Эмили сообщила ему, что шериф Баркли, посадивший Пита в тюрьму в Лоунсаме, желает видеть бумагу на их ранчо.

— Клинт Баркли? — Хриплый голос Джейка зазвучал еще глуше, когда это имя сорвалось с его губ. — Нет! Этого… не может быть. — Брови его соединились, когда Эмили замолчала, в страхе прикусив губу. — Эмили, девочка, ты уверена?

Она кивнула.

— Я не знала его имени до сегодняшнего дня, дядя Джейк… Он вскочил с кресла, выронив при этом нож и деревяшку.

— Дядя Джейк!

— Он упрятал в тюрьму меня, а теперь Пита! И я после этого буду сидеть здесь как немощная старуха и ждать, пока он пересажает всю мою семью, одного за другим? Да будь я проклят, если я ему это позволю!

Лестер, шатаясь, направился к отцу, но тот был уже у двери. Эмили метнулась за ним и схватила его за рукав:

— Нет, дядя Джейк, это не способ. Так будет только… Когда он круто повернулся, чтобы воспротивиться ей, она увидела ярость в его глазах и голос ее прервался.

— Не мешай мне, девочка.

Эмили даже съежилась от этого сурового голоса. Глаза Джейка превратились в холодные и недобрые щелочки. Сейчас это был совсем не тот их дядя, который смотрел на нее и Пита, когда им не было и десяти лет, и обещал вместе с тетей Идой заботиться о них, растить и любить, как своих собственных детей. Сейчас это был другой Джейк Спун — преступник, грабивший дилижансы. В его светящихся глазах проглядывал убийца.