Нет, опасность, связанная с Джаспером Фицхью, таилась в ней самой. Он может сделать попытку соблазнить ее. А она не устоит.
Потом она подумала, что это, может быть, самая лучшая возможность попасть в замок. Если она правильно воспользуется тем, что привлекает Джаспера, он, возможно, утратит бдительность.
— Смотри, вот он, замок, — сказала Неста.
Ронуэн отвлеклась от своих мрачных раздумий, посмотрела в указанном направлении и невольно остановилась. Впереди за редким еловым лесом возвышался Роузклифф. Ей нередко приходилось слышать, что он огромен. Рис постоянно говорил об этом. Но сама она видела замок очень давно, еще до того как были построены две надвратные башни. До этого замок окружала только стена, крепкая и высокая, предназначенная для того, чтобы удерживать одних людей внутри, а других — ее соотечественников — снаружи. Но башни… они придавали постройке нечто величественное, волшебное. Впечатление усиливали мощные укрепления и развевавшиеся над ними знамена. От грандиозности увиденного у девушки захватило дух.
Англичане — паразиты на этой земле, напомнила себе Ронуэн. Их гигантские крепости — оскорбление дикой природы Уэльса. И все же могучий каменный замок, освещенный яркими лучами весеннего солнца, великолепен.
Неста наклонилась к девушке.
— Знаю, я должна все это ненавидеть как символ английского угнетения и все прочее. Но в то же время не могу отрицать, что он великолепен. А внутри… поверь мне, там еще красивее.
— Ты была внутри? — спросила Ронуэн, не сводя глаз с двух круглых башен.
Вокруг одной из них ходил стражник.
— Джослин вышла замуж за англичанина, но от этого не перестала быть моей племянницей, — объяснила женщина. — Ты же знаешь, что она мне как дочь, а ее дети — как внуки.
Ее дети. Воспоминание о детях вернуло Ронуэн к реальности и к истинной цели ее визита. Она направила кобылу Несты вперед.
— Я слышала, у Джослин теперь трое детей, — сказала она, следуя за остальными жителями деревни по узкой дороге, петлявшей вниз по склону холма.
Башни замка скрылись за высокими елями, но присутствие англичан все равно чувствовалось.
— Да, и все дети дороги моему сердцу, хотя наполовину они англичане, — вздохнула Неста и, помолчав, добавила: — Он, конечно, родился врагом нашего народа, но для своих детей он очень хороший отец.
Было совершенно ясно, кого Неста имела в виду. Но Ронуэн интересовал не Рэндолф Фицхью. Ее целью были его дети и его брат. Однако следовало соблюдать осторожность. Неста не станет попустительствовать тому, чтобы дети оказались втянутыми в политические баталии.
— Что ж, я рада, что он хорош хотя бы в чем-то. А как поживает Джослин в роли хозяйки Роузклиффа?
— Очень хорошо. Она счастлива, — сказала Нестаи, помолчав, добавила: — Она была бы рада видеть тебя.
Ронуэн с безразличным видом пожала плечами.
— Ты так думаешь? Мы уже много лет не общаемся.
— Ты была совсем ребенком, когда она вышла замуж за Рэнда. И твоя злость была детской. Она не стала бы сейчас вспоминать об этом.
Неста неожиданно дернула Ронуэн за волосы.
Это был ласковый жест — так Неста хотела убедить строптивую девушку. Но не убедила — лишь усилила ее беспокойство.
— Дальше я с вами не пойду. Я хотела навестить Каррег-Ду, а не Роузклифф.
— Это открытый город. Здесь бок о бок живут и англичане, и валлийцы.
— Мирно? — ехидно поинтересовалась Ронуэн.
— Мирно.
Ронуэн ничего не ответила. Уже показались городские стены. За простой каменной оградой виднелись крыши, и все новые. Высоко в небе реяли красные флажки, обозначая базарный день. Группа женщин из Каррег-Ду направлялась на открытую базарную площадь в центре города. Улицы были вымощены камнем, даже те, на которых пока не было построек. Дома теснились вокруг базарной площади с колодцем и вдоль главной улицы, которая вела от городских ворот к замку.
Повсюду царил порядок. Обширные сады придавали городку вид богатой деревни. И вместе с тем здесь царил английский дух. Дома имели одинаковую высоту и ширину, почти все были выкрашены в белый цвет. Ронуэн сомневалась, что коренной житель Уэльса мог чувствовать себя здесь уютно. Кроме того, везде стояли английские стражники: у городских ворот, на площади, у стен замка.
Ронуэн нащупала тонкий кинжал, который всегда носила на бедре. Она знала, что здесь ей нечего опасаться, но тем не менее чувствовала себя увереннее, когда при ней было смертоносное оружие. Рис, наверное, будет доволен тем, что она так быстро попала в город. Она предпочла бы немного подождать.
Ронуэн помогла Несте спешиться, и некоторое время спокойно стояла, пока женщины из Каррег-Ду раскладывали свои товары на прилавке. Они привезли на продажу сыры и свечи, горшки и плетеные корзины. На вырученные деньги собирались купить вино и нитки.
Неста похлопала Ронуэн по плечу.
— Иди, детка. Посмотри, что где есть. Скоро Джослин придет за покупками, и я вас заново познакомлю. Может быть, она приведет детей. Больше всех ходить на базар любит Изольда.
Изольда. Девочке сейчас лет девять или десять. Ронуэн попыталась представить себе, какая она сейчас. На кого похожа? Чего в ней больше: английского или валлийского?
Она медленно побрела по площади. Все вокруг выглядели сытыми и довольными. А когда перед ней неторопливо прошли три женщины, она поняла, что все они одеты значительно лучше, чем она. На них были хорошо подогнанные по фигуре платья с разрезами на рукавах, сквозь которые виднелась камиза.[1]
Ронуэн хмуро оглядела свое старенькое платье. Оно было чистым, сшитым из прочной, но грубой шерстяной материи. Очень простого покроя, без всяких украшений — ни лент, ни тесьмы, ни вышивки.
А какие волосы были у женщин! Косы, увитые разноцветными сарацинскими тканями. Ронуэн погладила свою единственную косу, повертела в руках выцветшую ленточку и почувствовала себя очень неловко.
Она ощутила пряный запах какой-то еды, и рот сразу наполнился слюной. Высокий парень поддерживал огонь в костре и бросал в кипящий котел маленькие кусочки сладкого теста. Он заметил ее голодный взгляд и ухмыльнулся.
— Сладости для сладкой девочки. Что тебе дать?
Ронуэн покачала головой.
— У меня нет монет, чтобы тебе заплатить.
Парень не сводил с нее глаз.
— Есть разные способы оплаты.
Ронуэн был знаком этот плотоядный взгляд, и она, негодующе фыркнув, отвернулась. Мерзкий жулик. Очевидно, ее старая одежда не являлась препятствием для подобного рода предложений. Мужчина есть мужчина независимо от национальности.
Она заметила двух молоденьких девушек, на пару лет моложе ее. Они шептались и поглядывали на симпатичного парня.
Парень взглянул на хихикавших девушек и нагло ухмыльнулся. Девчонки прикрыли лица фартучками и бросились наутек, продолжая хохотать. Ронуэн вдруг почувствовала себя очень старой.
В детстве жизнь ее не слишком радовала, но все же была немного легче. А теперь все стало сложным и запутанным. Кому можно доверять, а кому нет? Что хорошо, а что плохо?
Если ты сражаешься за большое правое дело, будут ли тебе прощены мелкие прегрешения? Ответа на эти вопросы Ронуэн не знала.
А потом ее отвлек растерянный голос:
— Но он же сказал мне, чтобы я ни на шаг от вас не отходил. Пожалуйста, леди Джослин…
Ронуэн не слышала остальных английских слов, поскольку сосредоточилась на двух: леди Джослин. Итак, Джослин теперь стала английской леди. Как будто в подтверждение этой мысли приятный женский голос проговорил на правильном английском языке:
— Тогда организуй, чтобы кто-нибудь доставил все это в замок. Считай, что имеешь мое разрешение нанять одного человека или двух. Ну же, иди, я уверена, что ты справишься.
Охваченная страхом, смешанным с любопытством, Ронуэн оглядела бурлящую толпу в поисках леди Джослин. Ее взгляд скользнул по худенькой темноволосой женщине.
Вот она. Джослин.
Она была одета вовсе не как английская леди, скорее как обычная валлийская женщина. На голове платок, удерживавший темные волосы, на плаще — кельтская застежка.