Джаспер долго смотрел ей вслед. Джослин была почти также стройна и красива, как десять лет назад, когда вышла замуж за Рэнда. Рэнд был счастлив со своей валлийской женой, однако хотел, чтобы его дети вступили в брак с англичанами. Он руководствовался чисто практическими соображениями, поскольку именно англичане господствовали в Уэльсе. Вот и Джаспер, который считал жительниц Уэльса очень привлекательными, не собирался брать в жены одну из них.
Джаспер задумчиво взъерошил свои и без того растрепанные волосы. С чего это вдруг он так расчувствовался? Да и мысли какие-то странные появились — жениться, обзавестись собственным домом. Нет, ему определенно необходимо взбодриться, поднять настроение, вспомнить о прелестях холостяцкой жизни.
Оставив распоряжения страже, он наполнил бурдюк вином, оседлал коня Гелиоса и поехал в небольшой городок, который медленно рос у стен замка. Дочь местного кузнеца Мод раньше никогда не отказывалась составить ему компанию. А если Мод будет занята, ее вполне может заменить Герт, служанка молочника.
Он вспомнил сначала роскошные груди Мод, потом розовые круглые ягодицы Герт и почувствовал возбуждение. Две красивые здоровые девахи, одна валлийка, другая англичанка. Да, у него слишком долго не было женщины. Подстегивая коня, Джаспер прикидывал, как бы ему поразвлечься с этими двумя одновременно. Такая ночка наверняка надолго запомнится.
Городок Роузклифф был очень мал, но жизнь в нем била ключом. Три женщины собрались у колодца — набирали воду. Два старика грелись на солнце и судачили о прошлом, обстругивая стрелы. Мимо промчалась собака и спряталась между домами — за ней вприпрыжку бежала стайка уличных мальчишек.
Увидев Джаспера, дети остановились и, разинув рты, уставились на него. Он возвышался над ними, сидя верхом на Гелиосе. На их перемазанных мордашках не было страха, и Джаспер знал, что это порадовало бы Рэнда. План брата, который хотел построить крепость, чтобы принести мир всем, англичанам и валлийцам, явно работал. Но таких обитателей Уэльса, которые перебрались в Роузклифф и жили рядом с англичанами, было не много. Воинственные валлийцы в большинстве своем, рассчитывали изгнать англичан со своей земли.
Джаспер знал, что им это не удастся. Англичане были сильны и слишком хорошо организованны, чтобы вспыльчивые валлийцы могли одержать над ними верх. Англичане продвигались по Уэльсу медленно, но конечный итог все равно был очевиден. Женитьба Рэнда на валлийке положила начало переменам в Северном Уэльсе. Впоследствии было еще несколько смешанных браков.
Быть может, он должен сделать то же самое?
Ответ был прост: нет, если он хочет иметь собственную землю. Джаспер обнаружил Герт в маслобойне вместе с ее матерью. Женщина дала ему кувшин молока, потом скрестила толстые руки на груди и, прищурившись, следила за ним, пока он не распрощался.
Мод у открытой двери кузницы приводила в действие кузнечные мехи, а ее отец и брат выковывали наконечники для новых копий. Ее руки были обнажены, а роскошные груди подпрыгивали и раскачивались всякий раз, когда она наклонялась, чтобы подвинуть мехи вверх и вниз. Ее кожа блестела от пота, а тонкая блузка, прилипла к влажной коже. Такого зрелища не вынес бы и слепой.
Кузнец взглянул на Джаспера, затем перевел взгляд на свою дочь и ухмыльнулся. Мужчина был, в общем, не против того, чтобы брат его господина соблазнил его дочь. Но только Джаспер знал, что здесь речь может идти лишь о женитьбе. У кузнеца было семь дочерей, и первой он хотел выдать замуж Мод.
Он передал готовый наконечник Джасперу.
— Взгляните, милорд, он острый, твердый, но на ощупь приятный. Чувствуете?
Джаспер вовсе не собирался жениться на Мод, хотел только переспать с ней. Но завлечь девушку в постель становилось все труднее. Он уже стал забывать, какое это приятное занятие.
Куда еще податься? В голову ничего не приходило. Пожалуй, сейчас, в полдень, ему не найти другой женщины.
Джаспер чувствовал беспокойство, ему срочно требовалось отвлечься, но, похоже, сегодня женщина не станет для него отвлекающим фактором.
Что ж, тогда он вернется на тренировочное поле и справится со своей неудовлетворенностью копьем и мечом. Из рыцарей достойными противниками были только Ален и Рэнд, а их обоих в замке не было.
Поэтому Джаспер избрал третий вариант — визит к хозяйке пивной. В нескольких кувшинах ее восхитительного напитка и вине, бурдюк которого уже привязан к седлу, он наверняка утопит все свои печали.
Он подстегнул коня, выехал за ворота, махнул рукой стражнику, который сидел на солнышке и скручивал бечевки, которые позже будут сплетены в канаты. По хорошо утоптанной дороге Джаспер поскакал вниз по склону холма. Чуть ниже и левее мальчишки-пастухи гнали по склону своих покрытых шерстью подопечных. Справа зеленел перелесок и маняще поблескивала река Греффен. Между ним и рекой находился только дольмен — древний могильный холм, который обходили стороной все англичане, кроме Рэнда, и большая часть валлийцев.
Если не везет, то уж во всем. И Джаспер заметил маленького барда Ньюлина. Уродливый старый человечек сидел на плоском камне, лежавшем на вершине дольмена, и пристально смотрел на Джаспера. По крайней мере Джасперу так показалось. Глаза старика изрядно косили, и Джаспер не всегда мог точно сказать, куда тот смотрит.
Хотя он был не в том настроении, чтобы беседовать с этим странным человеком, Джаспер остро чувствовал свою ответственность, особенно теперь, в отсутствие Рэнда. Поэтому он решил переброситься несколькими словами с Ньюлином, а уж потом продолжить путь.
Ньюлин покачивался вперед-назад — едва заметное движение, но оно одновременно гипнотизировало и раздражало. Его украшенная лентами накидка качалась и вздымалась вокруг него, словно некий мистический бриз дул только на этого человечка. Джаспер остановился возле камня прямо перед не имеющим возраста валлийским бардом.
— А, молодой лорд, — заговорил Ньюлин по-английски, — обозреваете свои владения.
— Это не мои земли и никогда не станут моими.
Бард улыбнулся.
— Быть может, они уже ваши.
Джаспер заерзал в седле. Осборн, капитан стражи Роузклиффа, и большинство других англичан боялись Ньюлина — во всяком случае, посматривали на него с большим подозрением. А Рэнд и Джослин, наоборот, нередко искали его общества. Джаспер относился к нему с полным безразличием: он не боялся маленького барда и не находил его невнятную болтовню особенно интересной.
— В отличие от вас жителей Уэльса, — сказал он, — у нас, англичан, четко определен порядок наследования. Эти земли перейдут к Гэвину, а не ко мне.
Ньюлин улыбнулся. Это была кроткая и ласковая улыбка простака. Хотя Джаспер точно знал, что этого человека можно назвать кем угодно, только не дурачком.
— В этих холмах все может измениться, — задумчиво сказал Ньюлин. — Ветер дует то с юга, то с востока. Мы валлийцы, мы выдержим. Что же касается этой земли, она навсегда останется во владении тех, кем она, в свою очередь, владеет.
— Я слежу за порядком в отсутствие моего брата. Вот и все. Я не владелец, да и мной никто не владеет. Скоро всем этим будет заниматься его сын.
— Его сын… — эхом повторил Ньюлин. — Сыны сынов населяют эти холмы. И их сыновья тоже. У тебя есть сын?
— Ты же знаешь, что нет.
— Возможно, скоро будет.
И странный человечек устремил свой взор вдаль, словно давая понять, что беседа окончена.
Но его последняя фраза не оставила Джаспера равнодушным. Он не верил ни в видения, ни в предсказания, однако не мог не спросить:
— Я скоро женюсь, и жена родит мне ребенка?
Взгляд Ньюлина оставался прикованным к далекому горизонту.
— Придет день, когда ты научишь ребенка песне этих холмов.
— Песне?
На этот раз Ньюлин не ответил: Он закрыл глаза, и его ритмичное покачивание стало более заметным. Никакой музыки не было, но казалось, что ветер в ветвях поет какую-то незнакомую песню.