— Возможно, только в одном.
— Возможно? — Джаспер криво ухмыльнулся. — Возможно?
— Ну да, возможно, — хмуро буркнула Ронуэн. — Но во всех остальных отношениях — точно нет. Брак между нами не имеет смысла.
Предложение было ей очень приятно, но она не собиралась ставить его об этом в известность. Она тоже скрестила руки на груди, скопировав его позу.
— Тобой руководят совсем другие мотивы. Хочешь разозлить Риса?
Его ухмылка исчезла.
— Он не твой любовник, хотя и утверждал обратное. Я долго думал об этом, Ронуэн, и решил, что если вы не стали любовниками, то лишь потому, что ты дала ему отпор. Между вами ничего нет, во всяком случае, с твоей стороны. Так что мое предложение не имеет к нему никакого отношения. Я думал о себе.
Ронуэн еще ни разу в жизни не была сбита с толку до такой степени. Она ожидала совращения, а вместо этого получила предложение руки и сердца. Джаспер хочет сочетаться с ней браком!
На несколько коротких мгновений она позволила себе предаться мечтам о будущей жизни с ним. Просыпаться каждое утро рядом с ним, зная, что она кому-то нужна. Обедать с ним за одним столом. Украдкой обмениваться улыбками, взглядами, понятными только им.
Спать с ним в одной постели.
Ее даже бросило в жар при мысли о том, как они закрывают за собой дверь спальни и медленно поворачиваются друг к другу.
У них могут быть дети.
— Ты не сказала «нет», Ронуэн. Значит ли это, что ты принимаешь мое предложение?
Девушка растерянно заморгала, и радужные мечты тотчас обернулись мрачной реальностью. Во время темной луны на замок нападут враги. Если она примет предложение Джаспера, ей придется рассказать ему о заговоре. Но разве сможет она предать Риса?
Она знала, что не сможет.
Ее руки бессильно опустились. Вздохнув, она отвела глаза, опасаясь, что они могут выдать ее смятение.
— Я… я очень благодарна тебе за предложение. И высоко ценю оказанную мне честь. Поверь, отказаться от него мне очень трудно… но я должна…
Джаспер ничего не ответил, и ей волей-неволей пришлось поднять глаза, чтобы увидеть его реакцию. Выражение его лица было трудно разгадать. Он не выглядел ни рассерженным, ни задетым. Скорее озадаченным.
— Ты не любишь Риса. Тогда почему ты мне отказываешь?
— Потому что брак между нами обречен на неудачу. Мы слишком разные.
— Такие же разные, как Джослин и Рэнд? Но ведь их брак, выражаясь твоим языком, удачен. Они вполне удовлетворены друг другом. Ты не можешь отрицать, что Джослин счастлива.
— Но они любят друг друга! — воскликнула Ронуэн. — Их связывает не только физическое желание!
— У нас есть… — Джаспер замолчал и на мгновение задумался. — Иными словами, ты хочешь от меня объяснения в любви?
— Нет!
Боже, неужели эта мука никогда не кончится! Только если он убедится, что она серьезна. В тот же миг она поняла, что нужно сделать. Но как же это тяжело!
— Я не люблю тебя, — с трудом выговорила она. — В этом заключается проблема. Я отношусь к тебе, по сути, так же, как к Рису, — сказала она и взглянула на него почти спокойно, словно только что не совершила величайшую в своей жизни глупость.
На этот раз выражение его лица было легче разгадать: челюсть напряжена, губы сжаты, мягкий свет глаз сменился зловещим блеском.
— Итак, ты видишь, — храбро продолжила она, торопясь поскорее договорить, пока окончательно не лишилась разума, — что не сможешь избежать принятия решения о судьбе заложницы, женившись на ней. Ты отпустишь меня сейчас или будешь держать здесь всегда? Как ты поступишь, Джаспер?
Встретив его яростный взгляд, Ронуэн мысленно поежилась. Она вовсе не собиралась заходить так далеко, но, начав, уже не могла остановиться, хотя отлично понимала, что несправедлива к Джасперу. Так уж сложилась жизнь: она любила не того человека, он желал ее, руководствуясь ошибочными соображениями, а Рис требовал ее помощи в нападении, которое вообще было от начала до конца ненужным и неверным.
А теперь Джаспер взирал на нее с таким презрением, что ей хотелось умереть.
— Может быть, ты права, — задумчиво произнес он. — Возможно, ты мудрее меня. Жениться на тебе, чтобы получить свободный доступ к твоему телу, — слишком благородный жест. Тем более что мы оба знаем: тебя можно получить и без церковного благословения.
— Нет! — воскликнула Ронуэн и бросилась в сторону, позабыв, что путь преграждают его руки.
Они стояли лицом к лицу и близко… слишком близко… Но на этот раз ее эмоции явно не желали, чтобы их подавляли так долго. Они грозили вот-вот вырваться наружу и сжечь их обоих в своем пламени.
А Джаспер не собирался отпустить ее.
В отчаянии она зашарила рукой по двери и, нащупав щеколду, подняла ее. Под тяжестью их тел дверь немедленно распахнулась внутрь. Раздался сдавленный вопль, звук упавшего тела и громкий визг:
— Вы ударили меня!
Изольда!
— Что, черт побери, происходит? — воскликнул Джаспер.
Благодарная за неожиданную передышку, Ронуэн воспользовалась неразберихой и проскользнула под рукой Джаспера. За дверью на полу сидела донельзя возмущенная Изольда.
— Что случилось? — спросила Ронуэн, помогая девочке встать и избегая взгляда Джаспера.
— Она подслушивала, вот что случилось, — сообщил Джаспер, моментально сообразив, в чем дело. — Я прав, Изольда?
Девочка прижалась к Ронуэн и отвела глаза.
— Я была здесь первой! А потом вы пришли и стали выяснять отношения за дверью.
— И ты прижалась ухом к двери, чтобы лучше слышать.
— Оставь ее, Джаспер. Это не ее вина.
Выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Создавалось впечатление, будто он хочет задушить и Изольду, и Ронуэн, поскольку его кулаки то сжимались, то разжимались. Только он еще не решил, с кого начать.
— Уходи отсюда, Джаспер, — сказала Ронуэн, немного успокоившись. — Это женская часть дома. Тебе здесь нечего делать.
Их взгляды в последний раз встретились. Она чувствовала, что еще может изменить свой ответ. Но было слишком много причин этого не делать, причин, о которых ему знать совершенно необязательно.
— Нет, — наконец буркнул Джаспер. — Мне действительно здесь больше нечего делать.
Когда он ушел, Изольда виновато взглянула на Ронуэн.
— Извини, — сказала она. — Мне следовало дать о себе знать.
— Тебе не за что извиняться, — вздохнула Ронуэн и обняла девочку за плечи. — Все получилось к лучшему.
Она обвела невидящим взглядом комнату, потом взяла себя в руки и начала искать веретено, которое снова уронила.
— Но я не понимаю! — воскликнула Изольда. — Ты и он… Я уже не ребенок и знаю, чего он хотел.
— Мне трудно объяснить тебе все это, — вздохнула Ронуэн. — Похоже, мы пробуждаем друг в друге самое худшее.
— А почему ты не хочешь выйти за него замуж? Я слышала, он сделал тебе предложение. Почему же ты сказала «нет»?
Ронуэн посмотрела на девочку, стараясь не расплакаться. Как объяснить Изольде то, чего она не могла объяснить ни Джасперу, ни даже себе самой?
— Неужели Джаспер ошибся насчет того ужасного человека? Того разбойника? — спросила девочка. — Ты любишь Риса ап Овейна? Я знаю, это из-за него ты помогла похитить меня. Мама говорит, ты никогда никому не позволяла причинить мне вред. Но этот Рис… он так на меня смотрел… А потом Джаспер поймал его, но ты позволила взять себя в заложники, только чтобы Риса отпустили. Неужели ты его любишь?
— Да, я люблю его, Изольда. — Ронуэн опустилась на колени и взяла руки девочки в свои. — Но только это любовь сестры к брату. Я люблю его так же, как ты любишь Гэвина. Рис на самом деле мне не брат, но я так чувствую. Я чувствую ответственность за него.
— Но ведь он плохой.
— Да, он может быть плохим. Еще как может.
Ронуэн прикусила губу. У него есть причины ненавидеть Джаспера и всех англичан.
— Но если ты не любишь его как мужчину, за которого хотела бы выйти замуж, то почему отказала Джасперу?
Ронуэн грустно улыбнулась.