– Это последнее предупреждение. – Шейн подался к Джефу. – Если ты думаешь, что я побоюсь при свидетелях разорвать тебя, то очень ошибаешься.
– Жесткий разговор для парня, который даже не знает, в чем тут дело.
Джеф словно напрашивался, чтобы Шейн убил его. Неужели он не видит, что Шейн сдерживается из последних сил?
Выждав минуту, Шейн ослабил хватку, но прежде стукнул Джефа головой о стенку.
– Ну а теперь объясни мне, чего я не понимаю.
Джеф согнулся от приступа кашля и еле пришел в себя.
– Спроси у своей девчонки. От нее все проблемы. – Он перевел тяжелый взгляд на Макану. – Этого парня ты тоже собираешься подставить, да?
Как ни странно, Макану удивило, что Джеф и не думает признавать свою вину.
– С какой стати? Шейн никого не обманывает.
Джеф тяжело поднялся и, покачиваясь и задевая столы, направился к выходу, не обращая внимания на испуганные взгляды и на официантку, приросшую к полу со своим подносом. Шум в кафе утих. До Маканы словно издали доносились поскрипывание стульев и звяканье столовых приборов.
Шейн опустился на стул и выжидающе посмотрел на нее:
– Ну…
– Я с этим парнем не встречалась, – сразу заявила Макана. – Мне и в голову бы не пришло принимать ухаживания такого человека!
У столика возникла официантка и снова наполнила их бокалы. Дождавшись, когда она уйдет, Шейн сказал:
– Как его зовут? И не увиливай, говори мне все. Но Макана уже и сама рада была все ему выложить.
– Это Джеф Хорват.
Шейн вздохнул:
– И кто для тебя этот Джеф Хорват?
– Это долго рассказывать.
Он отодвинул тарелку и подпер лицо рукой.
– Тебе повезло. У меня в распоряжении вся ночь и весь завтрашний день. Так что давай рассказывай.
– Он выдавал себя за спецназовца, – торопливо заговорила она. – Не все же, как ты, служили в армии. Так вот, люди вроде Джефа ни разу не нюхали пороха, а говорили, что участвовали в особо опасных военных операциях. Выдавали себя за бойцов Сил специального назначения. Они лгали всю жизнь, приписывали себе подвиги настоящих военных героев, которые погибали, выполняя свой долг, представляешь?
Она боялась, что, выдав всю информацию, почувствует себя опустошенной и раздосадованной, но неожиданно испытала огромное облегчение. Почти целый год она таила в душе негодование на этих подлых лгунов.
Шейн внимательно смотрел на нее.
– И Джеф точно из этих парней?
– Да.
– Гм… Тогда, конечно, стоило его прибить. – Он положил руки на стол. – А какое это имеет отношение к тебе?
Она вся напряглась в ожидании вспышки его раздражения.
– Ну, понимаешь, есть такой веб-сайт «Стена позора». Он разоблачает людей, которые выдают себя за героев войны. – Шейн нахмурился, и она торопливо продолжила: – Я работаю на этот сайт. Веду поиск, просматриваю сайт «Свобода информации», запрашиваю о прохождении службы.
– Разве ты не говорила, что работаешь в колледже? – Его лицо стало строгим и замкнутым.
Макана чувствовала, как в нем разгорается гнев.
– Да, но…
– Но что, Макана?
– Видишь ли, я занимаюсь этим побочно.
– Значит, ты выискиваешь людей, которые лгут о своей службе в армии. Людей, которые рискуют потерять все, что имеют, если ты их разоблачишь. Хорошенькое дело! – Каждое свое слово он сопровождал постукиванием пальцами по столу.
– Они заслуживали того, чтобы их вывели на чистую воду! – убежденно заявила она.
Макана выросла в семье военного. Ее отец отдавал военной службе больше времени, чем своей семье. Вначале он служил на Гавайях, где нашел идеальную для офицера жену, которая отказалась от всего ради его карьеры. Рождение Холта, а позднее Маканы еще больше укрепило семью.
Отец был строгим и властным, во всем требовал совершенства, но ей редко удавалось заслужить его одобрение. Холт пошел характером в отца, а она – в мать, более мягкую и нерешительную. Макана вечно металась в поисках своего пути в жизни, родители уже не ожидали от нее ничего путного. А Холт обрадовал отца, выбрав службу в армии.
Может, Макана и была далека от совершенства, зато отлично знала отношение военных к служению на благо своей страны, их готовность принести себя в жертву. И когда люди, ни дня не служившие в армии, хвастались своими мнимыми подвигами, она воспринимала это почти как личное оскорбление и вот уже почти год в свободное от основной работы время выискивала проходимцев.
– Ну, здесь я с тобой не буду спорить. Эти парни заслуживают серьезного осуждения, – кивнул Шейн.
– Так в чем же дело?
– А ты… Ты… – Он провел рукой по лицу. – А Холт об этом знает?
– Нет.
Она не могла посвятить в свою тайну старшего брата, он строго-настрого запретил бы ей работу на сайте из соображений ее безопасности.