Побыть одной и забыться сном мне не дали. Стоило принять волновой душ и прилечь, как раздался громкий стук в дверь. Пришлось открывать.
На пороге стоял Хан. Выглядел он задумчивым и, кажется, немного расстроенным.
- С каких это пор ты стал стучать, прежде чем войти? - спросила я, пропуская его в каюту. - Случилось что-то особенное?
- Да, Анкор подал мне неплохую идею, - поддакнул Хан.
Устало опустился на стул и поднял на меня вопросительный взгляд:
- Ты очень хочешь вернуться на Землю?
Вопрос сбил меня с толку. Неужели Анкора настолько восхитил мой поступок, что он решил оказать мне милость. С трудом верится...
- Я твержу об этом с того момента, как ты вживил мне переговорный микрочип, - напомнила с укором. - А ты, значит, решил прислушаться к моему мнению только потому, что Анкор это предложил?
Я встала напротив и сложила руки на груди. Горделиво вскинула голову, хотя внутри все переворачивалось от нервозности.
- Ты доказала свое право жить так, как считаешь нужным, - сообщил Хан, оставив без внимания мое замечание про Анкора. - Обещал отблагодарить тебя и сделаю это.
- Отвезешь меня на Землю? - спросила я осторожно. - Решил изменить своим принципам?..
Хан поморщился, точно от боли. Сцепил руки в замок и покачал головой.
- На Землю я не полечу, - сказал сухо. - Но найду того, кто отвезет тебя. Только прежде поможешь нам заработать достаточно для того, чтобы основательно отремонтировать Лаэс. И отработаешь потраченные на тебя кристаллы. Договорились?
Итак, из разряда бессловесных тварей меня перевели в партнеры. Очень неплохо.
- Сколько на это уйдет времени? - спросила я по-деловому. - Вы называете Лаэс старичком, следовательно, запчастей потребуется немало. Хватит ли мне жизни, чтобы заработать столько кристаллов?
Хан что-то прикинул в уме и кивнул, соглашаясь с собственными мыслями.
- Если будем выступать в том же духе, то за три земных года справимся, - сказал, как отрезал. - Но новый номер может привлечь к цирку больше внимания, тогда и времени понадобится меньше.
- Хорошо, - поспешно согласилась я. - Три года как-нибудь потерплю ваше общество.
О таком поощрении я прежде не смела и мечтать. Даже если бы Хан озвучил большие цифры - все равно согласилась. Пока он не передумал...
- Вот и славно, - выдохнул Хан и поднялся. - Тогда набирайся сил и - вперед, отрабатывать билет к свободе.
Он пытался выглядеть веселым, но печальное лицо выдавало его с потрохами. Видимо, решение ему далось нелегко.
Как и мне. Казалось бы: радуйся скорому избавлению, считай дни до возвращения домой. Но нет, вместо долгожданного облегчения я испытывала горечь. Точно кровожадный червь пробрался в грудную клетку и поедал сердце, не зная пощады.
Я смотрела, как Хан выходит из каюты и представляла, как вскоре он точно также уйдет из моей жизни. Смотрела, и слезы катились по щекам солеными ручьями. Вот уж не ожидала, что за столь короткий период настолько привяжусь к своему укротителю.
Глава 12
Если прежде я не позволяла себе вспоминать о доме и тревожиться напрасными надеждами, то теперь отгораживалась от совсем других порывов. Слишком уж часто посещала мысль, что мне нравится на Лаэсе. Что я привыкла к его обитателям и той новой жизни, что уготовала шутница-судьба.
Но больше всего запрещала себе мечтать о Хане. Он притягивал все сильнее день ото дня. Никакие моральные принципы и убеждения не могли заставить не мечтать о близости с ним. От его взгляда бросало в жар, прикосновения заставляли забывать обо всем на свете. За ласковое слово или похвалу я готова была следовать за ним хоть в самое пекло. Это пугало.
И одновременно манило. Нет ничего притягательнее, чем то, что делать запрещено.
И все же пришлось провести черту между личным и работой. Хан сам предложил сделку, решил вернуть меня на Землю. Значит, между нами быть ничего не может. Не в этой жизни. Он с другой планеты, с другими взглядами на жизнь и с другими ориентирами. Мне с ним не по пути.
У меня осталась одна цель: работать, работать и еще раз работать. Достичь небывалого мастерства и получить эти чертовы кристаллы. Столько, чтобы хватило на откуп. А после покинуть Лаэс и больше никогда не вспоминать. Отринуть, как дурной сон, и не терзаться напрасными надеждами.
Одно дело рассуждать, но совсем другое - выполнять данные обещания. Заставить себя не смотреть, не чувствовать и не прикасаться - настоящая пытка. Тем более, что с Ханом мы встречались часто. В том числе наедине.
Во время репетиций он вдруг замирал и смотрел на меня так, словно только что прозрел. В желтых его глазах было столько тоски, столько неразделенной боли, что сердце мое разрывалось на части. Как два путника, разделенные бурными водами широкой реки, мы стояли по разным берегам и не решались на сближение. Никто не спешил пускаться в опасное плавание, рискуя сгинуть навеки.
Новое выступление пришлось публике по вкусу. Огонь и землянка, бесстрашно покоряющая стихию, принесли Лаэсу и его команде множество кристаллов, в которых мы все так нуждались. Более того, в первый же день после премьеры поступило более десятка приглашений. И, разумеется, ни от одного мы не отказались.
После выступления, измотанные, но счастливые собрались за общим столом, чтобы обсудить планы на будущее и просто поздравить друг друга с успехом.
- Такими темпами, Пантера, ты отработаешь положенное раньше, чем через три года! - восхищенно протянул Ирон.
Он хотел меня порадовать, поддержать. Но вместо облегчения я вновь испытала приступ душераздирающей боли. Точно кто-то неведомый сомкнул цепкие пальцы на моем горле, лишая самой возможности дышать.
Я бросила быстрый взгляд на Хана. Но он молчал, сосредоточенно поглощая овощной суп. Укротитель сделал вид, будто не услышал замечания и не заметил, что лица всей команды обращены к нему.
Возможно, готовлю я неплохо, но не до такой степени. Да и продуктов осталось мало, приходилось экономить на мясе и специях. Словом, Хан просто притворялся и не желал ни подтверждать, ни опровергать слова Ирона.
- После того как Пантера улетит, можно будет купить настоящую Пантеру или другого представителя семейства кошачьих, - вставил свое веское «фе» Анкор. - Обучить тем же трюкам - думаю, получится не хуже. Публика и не заметит замены.
Вот так вот запросто он лишил меня всех заслуг. Ни новый протез, ни свежеприготовленная пища, ни аплодисменты зрителей не заставили Анкора сменить гнев на милость. Привязанность и симпатию он испытывал только к Хану. Всех остальных считал лишними на Лаэсе.
- Кошка не сможет выступать с таким азартом и самоотдачей, - вступился за меня Рин.
- И не станет нам другом и помощницей, - добавила Крис.
Хан, наконец, оторвался от супа. Обвел взглядом всех присутствующих и подытожил:
- Пантера здесь не по своей воле - этим все сказано. Вы все знаете, каково это ― делать то, чего не хочешь. И быть тем, кем не желаешь. Отпустить - это лучшее, чем мы можем отблагодарить Пантеру.
В его словах был определенный резон. Наверное, мне стоило быть благодарной... Но я слишком запуталась в собственных мыслях и чувствах. Потому отложила будущее и вернулась к проблемам насущным. Вернее, не придумала ничего лучше, чем сменить тему разговора.
- Продукты почти закончились, - сообщила капитану, - если в ближайшие дни не пополним запасы, придется вернуться к поглощению контейнерной еды.
Вся команда презрительно поморщилась. Безвкусная, хоть и питательная субстанция не вдохновляла на свершения. А ведь цирковые артисты - люди творческие, положительные эмоции им жизненно необходимы.
- Что ж... - протянул Хан, поглаживая подбородок, - составляй список. Завтра отправимся за покупками.
Его глаза полыхнули оранжевым, как предупреждающий сигнал светофора. И это означало одно: берегись, не поддавайся искушению. Не выдавай желаемое за действительное: капитан всего лишь решил запастись провизией. А вовсе не предложил увеселительную прогулку по космопорту.