В целом жизнь складывается удачно, женитьба – замечательная штука, и все хорошо. Ему же всегда везет!
В течение последующих нескольких недель Лора пыталась привыкнуть к тому, что один или два раза в неделю Ник уходил куда-то один. Ей не нравилось это, и она вовсе не скрывала своего отношения к его отлучкам. Но Ник не обращал на ее замечания никакого внимания и делал то, что ему нравилось, поэтому Лора решила принять все как должное и больше не вступать с ним в спор по этому поводу.
Иногда он оправдывался тем, что сама Лора бывала часто занята в представлениях по вечерам. Так и было на самом деле – Лора играла в оркестре и приходила не раньше девяти часов вечера. Поэтому она и смирилась.
Но чего она совсем не выносила, это когда Ник приходил домой пьяным. Ее раздражал запах алкоголя, виски или еще какой-то гадости, противно было смотреть, как глупо он ведет себя, слышать его сбивчивую, а иногда и бессвязную речь. Пытаться говорить с пьяным – все равно что с идиотом, ничего не понимает. Это Лора быстро сообразила и не затевала никаких разговоров с ним.
Иногда, притащившись ночью домой, Ник падал на кровать без чувств и засыпал, но бывало, он появлялся в довольно игривом настроении и лез к ней с объятиями. Вот это тоже становилось неприятным. Заниматься любовью с пьяным – никакая это не любовь. Ник, всегда такой нежный, заботливый и искусный, становился грубым и примитивным, спешил получить удовольствие, а потом сразу засыпал. Лора же долго не смыкала глаз, лежала опустошенная и разочарованная. Но так, к счастью, случалось не часто, а в остальное время Ник был очарователен и заботлив, как всегда. Возможно, все так и должно быть в семейной жизни.
Оставалось всего несколько дней до конца сезона, когда Ник сказал ей, что нашел работу на зимний период, фактически работу для них двоих.
Счастливая и благодарная, Лора бросилась к нему на шею и расцеловала его. Все ее сомнения были напрасны. Как он и обещал, все само собой образовалось.
– Ну так скажи, что это за работа. Хорошая? – нетерпеливо спросила она.
Ник улыбнулся и обнял ее за талию.
– Тут все зависит от нас, дорогая, – сказал он. – Перед нами открываются большие возможности.
– Ну не мучай меня, Ник! Объясни скорее, что это?
– Так вот, у меня есть знакомый, Альфред Хэйз, владелец целой сети маленьких театров. Когда-то он предлагал мне возглавить один из них, но в то время у меня были более интересные предложения. Теперь же я с ним связался, объяснил, что женат, и попросил подыскать для меня что-нибудь. И вот пришел его ответ. Он собирается открыть новый театр водевилей в одном маленьком городе недалеко от Нью-Йорка и подыскивает для него директора. Как тебе? Правда, удачно?
Лора постаралась скрыть свое разочарование. Когда Ник впервые упомянул о театре, она подумала, что это настоящий театр. Но водевиль…
– Похоже, это хорошее место, дорогой. Но ты сказал, что для меня тоже что-то есть.
Ник весело подмигнул ей.
– Это самое главное! Театр маленький, и оркестра там нет, только фортепиано и ударник. Ты будешь играть на фортепиано, конечно. Таким образом, эти деньги пойдут нам. Нам надо оплачивать только кассира, ударника и рабочих сцены, двоих достаточно, думаю. Припоминаю, как ты мне призналась однажды, что хорошо соображаешь в математике. Правда? Если это так, мы еще сэкономим деньги.
Энтузиазм Ника передался ей, но Лору мучили сомнения.
– Только одно меня смущает, дорогой, – сказала она. – Разве водевиль – это не рискованное дело? Немного вульгарно, правда? Не знаю, как мне быть…
Ник расхохотался.
– Ты хоть когда-нибудь видела водевиль?
– Нет. Папа никогда бы не позволил мне пойти посмотреть.
– О, моя дорогая пуританочка! – Ник поцеловал ее в лоб. – В водевиле бывают всякие шалости, это правда, но Альфред хочет, чтобы мы сделали программу, которую можно смотреть всей семьей. Понимаешь? Он считает, что водевиль сам по себе – вещь преходящая. Ты слыхала о таком певце – Тони Пасторе? Он только что открыл подобный театр в Нью-Йорке. Организует представления для семей. Вот где денежки, чувствуешь? Поэтому тебе нечего беспокоиться. Твои моральные устои не пострадают.
Лора покраснела.
– Нечего из меня делать синий чулок!
Ник весело подмигнул ей и погладил по груди.
– Вот это точно, любовь моя! Ты далеко не синий чулок в этом деле. Слыхала одну поговорку про то, что должна представлять из себя идеальная жена? Она должна быть благородной леди в гостиной, хорошей кухаркой на кухне и распутницей в постели, но главное – никогда не путать эти роли. Ты, моя радость, идеальная жена!
Лора рассмеялась, но притворилась, что шокирована этим замечанием.
– Николас Орландо! Как ты можешь говорить мне такое?
– Вот этими губами! – ответил он и поцеловал ее крепко.
«Мелодеон», как и предупреждал Ник, оказался маленьким театром. Здание выглядело старым и обветшалым, требующим ремонта. Лора придирчиво осмотрела все и поджала губы. Неужели это станет колыбелью их карьеры, их судьбы?
Они только что прибыли в Нью-Джерси, прямо с вокзала приехали к театру, несмотря на то что устали после утомительного путешествия на поезде через всю страну. Но так захотел Ник, и вот они тут.
Ник выпрыгнул из экипажа и помог Лоре сойти на землю. Заметив ее недовольство, он сказал:
– Я знаю, что снаружи он выглядит непривлекательно, но Альфред обещал прислать бригаду рабочих, и они приведут все в порядок. Через неделю-две ты не узнаешь это здание.
Лора постаралась улыбнуться. Он так доволен и возбужден, ей хотелось бы тоже порадоваться, но… Ник повел ее к парадному входу, двери были грязные и перекошенные.
Когда они вошли внутрь, Лора приподняла подол юбки, чтобы не запачкать ее об пол, на котором собралось столько мусора и грязи, что, казалось, тут не убирали целую вечность. Она, правда, была одета в дорожный плащ, но его тоже не следует пачкать, потом не отстираешь. В фойе стоял запах затхлости и пыли. Ник отошел от нее куда-то в сторону и стал шарить по стенам.
– А, вот он! Альфред обещал, что будет газ для светильников! Посмотрим, работает ли освещение!
Лора услышала, как он чиркнул спичкой. Зашипел газ, и она увидела на стене довольно красивый, хотя и пыльный светильник.
– Подожди, Лора. Я зажгу еще один, чтобы ты тут не упала.
Вскоре стало светлее, и Лора огляделась вокруг. Фойе было небольшим и обшарпанным, тут тоже необходим был срочный ремонт. Лора боялась смотреть на зрительный зал, потому что могло выясниться, что этот ремонт затянется до бесконечности.
Ник появился рядом с ней.
– А теперь подожди, – сказал он. – Я зайду первым и зажгу в зале свет. Там тоже грязно, но гораздо лучше, чем в фойе. Я хочу, чтобы ты все сразу увидела, поэтому постой тут и подожди, ладно?
Лора вздохнула и осталась на месте, в то время как Ник исчез в зрительном зале. У нее были сильные сомнения по поводу всей этой затеи, но теперь уже поздно отступать. Они приняли это предложение, а другого нет. Может быть, если бы она не была такой уставшей, она бы все восприняла по-другому. Поездка на поезде, первая ее поездка, оказалась чрезвычайно утомительной. Они с Ником не могли себе позволить купить билеты в спальный вагон, и пришлось мучиться. Единственное, что скрасило путешествие, это чудесный, все время меняющийся вид из окна. Лора чувствовала себя разбитой. Ей бы сейчас принять ванну, расслабиться немного, выпить чаю… Но Ник не хочет ничего слушать – надо сперва увидеть театр.
– Все, дорогая! Входи!
Голос Ника эхом прокатился по пустому помещению. Лора увидела слабые полоски света под занавесами, закрывавшими три входа в зал.
Лора выбрала средний, осторожно отодвинула пыльный плюш и вошла. По периметру зала были зажжены все светильники, представлявшие собой большие витые канделябры. Перед ней тянулись ряды красных бархатных кресел. Лора заметила, что, несмотря на покрывавшую их пыль, они в хорошем состоянии.
Сцена оказалась гораздо больше, чем она ожидала, и на ней висел тяжелый бархатный занавес такого же красного цвета, как и обивка кресел. Не новый, но в неплохом состоянии.