— Имя не лирское, — озадаченно заметил Ром.
— Папа из Этерии, это маленькое королевство на юге, на полуострове Тера. И я, собственно, тоже.
Ром нахмурился, явно вернувшись мысленно к урокам географии — должны же были преподавать в межмировой академии этот важный и нужный предмет, — а я, деактивировав огонек, направилась через крышу к лестнице.
— –
Фреа
Благодарение Деве моря, у нас с сестрой наконец-то раздельные спальни, где каждая из нас может уединиться, не думая о соседке по комнате, о необходимости согласовывать свои желания с ее, где никто нас не потревожит без веской на то причины. Ларису ждет небольшая спальня на половине слуг, конечно же, не такая роскошная, как комнаты для гостей, но девушке там будет всяко лучше, нежели постоянно находиться в одном да к тому же не самом просторном помещении с нами. Наконец-то мы с Катериной избавлены от глаз друг друга, наконец-то мы почти независимы друг от друга, наконец-то окружены привычными удобствами и домашним уютом.
Княгиня Жемма Алесская, изящная светловолосая женщина, мила, любезна и гостеприимна, она лично показывает нам с Катериной наши комнаты и вкратце сообщает о времени трапез, не забывая добавить, что по нашему желанию нам могут принести еду и в спальню. Я позволяю себе воспользоваться предложением хозяйки дома — я голодна и хочу пить, но совершенно не имею пока желания сидеть за одним столом с сестрой. Лариса помогает мне с вещами, украдкой с восторгом оглядывая спальню и повторяя, что здесь совсем как дома. Я улыбаюсь понимающе — респектабельный дом видно сразу, и уверенная, знающая рука хозяйки чувствует в каждой детали его, в каждом предмете обстановки, в поведении прислуги, вежливой, почтительной и расторопной, но при том сдержанной, не суетящейся беспричинно. Выглядываю в окно, осматриваю небольшой, яркий цветущий палисадник вокруг особняка, фигурную ограду за деревьями, пышные кроны, скрывающие соседнее здание. Затем отсылаю Ларису и погружаюсь в размышления.
Думаю о Катерине, о наших отношениях, в одночасье обратившихся из любящих, доверительных в исполненные подозрительности, настороженности, словно мы не близкие люди, а едва ли не чужаки, познакомившиеся только-только.
Думаю о папе и мотивах его, вынудивших прибегнуть к помощи демона и запечатать меня.
Думаю о лорде Данмаре — быть может, теперь, когда дар мой пробудился, перестав быть тайной даже для меня, когда Эдмунд и так способен разыскать меня, больше нет нужды выходить замуж за некроманта. Мне по-прежнему непонятно, почему папа выбрал именно лорда Данмара, чем некромант мог помочь мне, как сумел бы защитить.
Думаю и о самом призраке — он более не являлся мне, но и без специального ведунского образования ясно, что отныне Эдмунду вовсе не обязательно представать пред смертными. Своего он добился, выполнил что хотел и оттого не оставляло ощущение, будто призрак попросту выжидает, готовится исподволь к следующему шагу, о котором нам ничего не известно.
Но о Фабиане стараюсь не думать, даже мысли о нем не допускаю.
Нельзя.
Если удастся избежать брака с лордом Данмаром — все равно нельзя. Мы слишком разные, мы родились и выросли в разных мирах, в разных условиях.
Несмотря на схожий дар, несмотря на зародившуюся симпатию, между нами пропасть, извечная, непреодолимая, да и очевидно, что намерения Фабиана в отношении меня никогда не пойдут дальше современного «они встречаются».
Свидания, небольшие знаки внимания, совместное времяпрепровождение, секс. И не более.
Впрочем, отказываться от возможности пойти в клуб я не намерена.
Готовлюсь тщательно. Катерина перебрала наш багаж, разделила, но я все равно накануне отъезда на станцию пересмотрела свою часть, кое-что выложила, кое-что добавила. Понимаю, не зря.
В Вальсии среди некоторых молодых дам принято правило одной половинки — открывать надо либо верх, либо низ, дабы не создавать ощущения, будто девушка обнажена полностью, сохранять место для мужского воображения, не выставляться напоказ, точно работница публичного дома. Добавленное в последний момент платье подходит идеально. Оно короткое, без рукавов, но декольте закрыто полностью. Юбка достаточно широкая, чтобы не стеснять движений, ткань нежнейшего перламутрового оттенка льнет к телу, а блестящая вышивка вокруг ворота в виде свернувшейся кольцом змеи кажется тяжелым драгоценным ожерельем. По моей просьбе Лариса завивает волосы тугими локонами, и я несколько минут рассматриваю собственное отражение внимательно, оценивающе. Даже на танцах в провинциальном клубе я должна выглядеть достойно, соответствовать ситуации, не опускаясь при этом до крайностей.