Да, я была зла на Фабиана за его недостойное поведение накануне, но теперь, когда я осознаю, что на том мы можешь и расстаться, разойтись без возможности увидеться однажды снова, злость моя вдруг исчезает, уступает место растерянности, непониманию, подозрениям.
Почему не папа, но дядя Кристофер? Как он узнал о произошедшем едва ли не раньше нас всех? Что ему известно о печатях?
Гляжу на хмурую Катерину и вспоминаю внезапно замечание лорда Данмара о моем возрасте. Я и впрямь слишком взрослая для всплеска… но, если верить словам сестры, ее дар тоже пробудился поздно. В год моего восемнадцатилетия Катерине должно было исполнится двадцать четыре… немногим меньше, чем мне сейчас.
Совпадение?
Сомневаюсь.
Решение созревает мгновенно.
— Наверное, ты права, — соглашаюсь я с нарочитым недовольством. — Прости, я не подумала.
— Бывает, — вздыхает Катерина смиренно. — Я немедленно поеду на станцию, узнаю расписание. Не хочу доверять это слугам.
— Хорошо.
Дожидаюсь, пока сестра покинет мою спальню, а вскоре и особняк Алесских, и в спешке собираю самое необходимое, чтобы поместилось в один саквояж, — тут Катерина действительно права, разобрать вещи как следует мы не успели и благодаря леди Грейн не взяли с собой в столицу слишком много багажа, слава Деве моря. Подумав минуту, укладываю и платье для бала, выбрав непышное и не мнущееся легко, затем пишу короткую записку сестре, переодеваюсь сама и на цыпочках, беспрестанно оглядываясь и вздрагивая от каждого шороха, выхожу из дома. Пользуюсь лестницей для прислуги и задней дверью, моля богов, чтобы никто меня не заметил. На улице ловлю открытый наемный экипаж и, устроившись на сиденье, велю вознице отвезти меня в княжеский замок. Перед отлетом в Брийск я прочитала, что нашла, о княжестве, его истории, жизни нынешнего правителя. Знаю, что у Его милости князя, в отличие от множества иных монархов по всему континенту, всего три резиденции — замок в столице, небольшой дворец за городом и еще один замок, расположенный неподалеку от границы с княжествами Энелия и Вестралия. Столичный замок стар, некогда он был цитаделью предков Его милости, еще до разделения страны и получения его родом княжеского титула. Массивный, угрюмый, замок выныривает из переплетения широких, полных народу улиц, резко контрастируя что громоздкостью, что багряным цветом своим с окружающими легкими домами в два-три этажа. Высокая фигурная ограда смотрится чужеродно, легко представить на ее месте толстую каменную стену и ров, подъемный мост и решетку, преграждающую путь незваным гостям. Центральные ворота закрыты, двор между ними и парадным входом пуст, лишь пара гвардейцев бдит по ту сторону решетки, но возница объезжает кругом и любезно высаживает меня возле задних, распахнутых настежь. Расплатившись, я иду к замку.
У задних ворот и входа — вот диво! — нет охраны, зато людей, шумных, суетливых, не меньше, чем на городских улицах, и не все из них, похоже, работают или живут в замке, в чем я, впрочем, вскоре убеждаюсь. На меня и внимания не обращают, я беспрепятственно миную и ворота, и просторный каменный двор, где разгружают повозки, и прохожу внутрь. Попытки с пятой удается остановить человека, действительно служащего в замке, и, подкрепив слова несколькими монетами, попросить отвести меня к господину Кейри. Путь неблизкий, я и мой нечаянный сопровождающий поднимается на третий этаж, идем по коридорам пустынным, тихим, особенно по сравнению с нижними помещениями. Наконец сопровождающий останавливается и, указав на ряд дверей, тянущихся вдоль одной стороны коридора, говорит, что здесь господ ведунов и разместили, а большего он мне сказать и не может.
Что же, надеюсь, что ведунов-гостей в княжеском замке только трое, а придворный ведун, о котором я слышала от княгини Алесской, занимает другие покои, не расположенные рядом с гостевыми.
Первая дверь оказывается заперта — я сначала стучу, потом, не получив ответа и удостоверившись, что изнутри не долетает ни звука, дергаю ручку.
Вторая тоже.
Из-за третьей после стука доносятся шаги, и створка открывается.
— Фреа? — Фабиан изумлен и изумлен искренне. Он взлохмачен, небрит, бос, одет лишь в небрежно запахнутый темно-зеленый халат, словно только-только встал с кровати.