Руби впивается зубами в нижнюю губу.
― Это разумно? Стоит ли нам это делать? ― Она с волнением оглядывает комнату, потом поднимает глаза на меня.
Я глубоко вздыхаю и кладу руку ей на плечо, притягивая ее ближе, нуждаясь в ней.
Она все еще выглядит обеспокоенной.
Дэвис, встретившись со мной взглядом, смеется и вздыхает одновременно.
― Они объявили войну первыми. Мы просто ее закончим.
Уайетт поднимает свой стакан с виски.
― Выпьем за социальные сети.
Форд потирает виски.
― Будем надеяться, что мы выберемся из нее целыми и невредимыми.
Глава 40
Руби
Открытые двери, ледяное пиво, конец лета. Закрытие сезона ранчо «Беглец».
Все, что связано с прощальным ужином у костра, хаотично и волшебно, и кажется совершенно идеальным.
Когда Дэвис поднимает холодильник, я проскакиваю под его руками и разворачиваюсь, чтобы поймать его естественный кадр. Я хихикаю, когда рассматриваю снимок. Он хмурится, его жетоны сверкают в лучах заходящего солнца. Не думаю, что эти Монтгомери смогли бы улыбнуться, даже если бы от этого зависела их жизнь.
Опустив телефон, я изучаю суровый пейзаж и ранчо.
Братья Монтгомери ― гордость Монтаны.
У каждого гостя в руке пиво. Шеф-повар Сайлас откапывает лопатой в земле поросенка, которого он закопал вчера28. Из колонок древней стереосистемы звучит музыка. В центре поля гордо горит небольшой костер. За нами до самого неба простираются горы, а закат окрашен в яркие сиреневые тона.
Форд, Дэвис и Чарли стоят рядом, как широкоплечие вышибалы, готовые броситься туда, где возникнут проблемы. От Монтгомери исходит энергия. Они собранные. Гордые. Они так любят это ранчо, что это отражается на их лицах.
Гости сидят на длинных бревнах, смеются, едят с бумажных тарелок. Они делают селфи и общаются с работниками ранчо и персоналом. Скоро они вернутся к своей жизни, но я надеюсь, что они увезут с собой частичку ранчо «Беглец».
И со мной произошло именно это.
Теперь я принадлежу этому месту.
Сказать моему брату и отцу, что я остаюсь, будет нелегко, но и сложно тоже не будет.
Мое счастье, мое сердце ― здесь, с Чарли.
Несмотря на то, что ранчо «Беглец» будет закрыто до следующего лета, я планирую продолжать публиковать посты о нем в социальных сетях. Чем больше я смогу раскрутить их аккаунт, тем лучше. А работая с моим туристическим агентством над предварительным бронированием инфлюенсеров и распространением информации через социальные сети, я не сомневаюсь, что в следующем году они откроются с шумом.
Следующим летом и каждый следующий год.
И я буду здесь.
Улыбаясь, я смотрю на чистое голубое небо, а на голове у меня красуется новая ковбойская шляпа, которую мне купил Чарли. Ветер дует мне в спину, солнечные лучи бьют в лицо. Я закрываю глаза и глубоко вдыхаю.
Наконец-то я чувствую себя полноценной.
Этим летом я поняла, что могу сделать очень многое.
Я выбираю направление своей жизни. Никто другой.
Я сильна благодаря своему сердцу, а не вопреки ему.
У меня есть ковбой, который любит меня.
У меня есть друзья, и я обрела еще одну семью.
Остаться с Чарли, жить в Воскрешении ― это то, что я должна сделать.
Оглянувшись, я замечаю, что Чарли смотрит на меня с гордостью в глазах. Он подмигивает мне, и у меня внутри становится теплее, как всегда, когда я смотрю на него.
От жизни.
От любви.
Мое внимание привлекает громкий смех, и я вижу группу гостей, танцующих на пастбище.
Я отступаю к краю деревьев, желая сделать групповой снимок для видео, которое я готовлю к концу года. Как только я делаю снимок и опускаю телефон, мой мир начинает вращаться.
― О нет, ― бормочу я. Трепетание. Перед глазами появляются черные точки.
Желая уединиться, я ухожу в лес и прижимаю два пальца к пульсу на шее, прислушиваясь к учащенному сердцебиению. Сегодня, когда я таскала дрова для прощального ужина и бегала в лодж за припасами, я слишком сильно нагрузила себя.
― Прости, ― шепчу я, прижимая руку к сердцу. ― Ты в порядке. С тобой все будет хорошо.
Я должна быть в порядке.
Шорох в лесу пугает меня, и я оборачиваюсь.
В десяти ярдах от меня на поляне стоят Фэллон и Уайетт, в нескольких дюймах друг от друга. Их тихие голоса звучат возбужденно.
Я прикусываю губу. Я свидетель того, чего не должна видеть, но не в силах отвернуться.
С тихим рычанием Уайетт вынимает сигарету изо рта и тушит ее о кору дерева.