― Этот бар тебя не пугает?
У него такой вид, будто ненавидит себя за то, что поддерживает светскую беседу, но твердость его челюсти приковывает меня к месту.
― Единственное, что меня пугает, ― это отсутствие работы, ― уверенно отвечаю я. ― Как думаешь, Биф возьмет меня?
Чарли долго смотрит на меня, прежде чем покачать головой.
― Если Биф не идиот, он этого не сделает.
Я вскидываю бровь, не зная, как расценить его ответ.
― Ты планируешь сломать ему ноги или что-то в этом роде?
Его глаза прищуриваются.
― Возможно.
От его ответа мое сердце снова начинает биться быстрее.
Чарли скрещивает руки, отчего его бицепсы напрягаются.
― Где ты собираешься провести ночь?
― В «Йодлере».
― Нет. ― Он делает такое лицо, будто наступил в собачье дерьмо. ― Остановись в соседнем отеле «Баттерворт». Скажи им, что я тебя послал.
― Не хочешь сказать, почему?
― Тараканы.
― А что, если мне нравятся тараканы?
Чарли на мгновение перестает хмуриться, чтобы моргнуть в ответ, но не раньше, чем позволяет своему взгляду задержаться на моих губах, отчего по моим рукам проносится волна мурашек.
Он открывает рот, чтобы что-то ответить, как вдруг раздается звук бьющегося стекла. Мы переглядываемся и видим, как сапог пролетает сквозь витражное окно «Пустого места».
Чарли делает глубокий вдох. Показывает большим пальцем в сторону бара.
― Мне лучше вернуться туда. Нужно помочь братьям.
Ага. Это объясняет двойников.
― Конечно. ― Я поднимаю руку, но мне жаль, что он уходит. ― Спасибо за помощь, Чарли Монтгомери.
Он делает несколько шагов к бару, останавливается и поворачивается.
― Послушай, ― говорит он, пристально глядя мне в глаза. На его сильном, заросшем щетиной подбородке напрягается мускул. ― Этот город не для тебя, дорогая. Я уважаю твою попытку… но уезжай. Отправься куда-нибудь еще. Куда угодно, подальше отсюда.
Не сказав больше ни слова, он уходит, а я стою и смотрю, как его широкоплечая фигура исчезает в «Пустом месте», и в животе у меня разливается теплое тягучее чувство.
Уютно устроившись на роскошной кровати в историческом отеле, который предложил Чарли, я считаю удары своего сердца. Они быстрые, но не слишком. За окном в темном небе сияет луна, похожая на ноготь большого пальца. Аромат сосен проникает сквозь приоткрытое окно, и я думаю о ковбое.
Его задумчивом, красивом лице. Пронзительных голубых глазах и загорелых предплечьях, покрытых венами и мускулами. Темных волосах, мило зачесанных назад. Твердости его широкой груди, прижавшейся ко мне, когда он торопил меня к выходу. Его глазах, опустившихся к моим губам и задержавшихся там.
В голове звучат слова Чарли.
Уезжай.
Ни за что.
У меня хорошее предчувствие насчет этого города.
Воскрешение, Монтана, вот и я.
Глава 5
Чарли
Уезжай. Отправься куда-нибудь еще. Куда угодно, подальше отсюда.
Это был подлый поступок ― сказать эти слова той девушке прошлой ночью. Даже сейчас, в утренней тишине, они звучат у меня в голове, пока я иду по Главной улице.
Я не знаю, почему я их сказал. Не знаю, почему меня это волнует. Останется она или уедет, мне все равно.
Это гребаная ложь, и я это знаю.
Мне не все равно, потому что она вызвала во мне реакцию. Когда я держал ее в объятиях, ощущение ее хрупкой фигуры и шелковистой кожи было подобно выбросу адреналина. Моя кровь запылала огнем. Когда я поставил ее на ноги, мой член мог пробить гипсокартон. Я хотел большего, и мне пришлось бороться с желанием заключить ее в свои объятия и не отпускать.
Я хотел защитить ее.
И это выводит меня из себя.
Я уже заботился о женщине и больше не могу. Единственные люди, которые меня волнуют, ― это мои братья и младшая сестра. А не какая-то девочка с ясными глазами и свежим личиком, которая похожа на солнышко и пахнет клубникой.
Уезжай. Отправься куда-нибудь еще.
Черт возьми. Я вел себя как засранец.
А еще я идиот.
В ней было что-то такое. Что-то невыносимо очаровательное. Конечно, она выглядела так, будто вышла из сказки, но дело было не только в этом. Дело в том, что произошло прошлой ночью. Весь мир рушился вокруг нас, а она улыбалась.
Ярко улыбалась. Как будто у нее была лучшая ночь в жизни, когда она уворачивалась от кулаков и скользила по лужам пива.
Слишком много красных флажков. Слишком много драмы. Если повезет, она уедет сегодня утром.