Я скриплю зубами, раздраженный ее комментарием. Она права. Это не мое дело, так какого хрена меня это беспокоит?
― Навещал друга, ― говорю я ей. ― У него рак.
― Ох. ― Прикусив нижнюю губу, она поднимает на меня глаза. ― Мне так жаль, Чарли. ― От того, как она это говорит ― с неподдельной искренностью, ― у меня в груди поселяется странная боль.
Я открываю рот, чтобы ответить, но она перебивает меня.
― Увидимся, Ковбой, ― говорит она, одаривая меня милой улыбкой, и, черт побери, от этого у меня внутри все переворачивается. Она делает шаг к двери, останавливается, затем поворачивается и смотрит на меня через плечо. ― Кстати, я решила задержаться в Воскрешении.
Потом она уходит, выпорхнув за дверь на яркий солнечный свет, а я стою здесь, как идиот, и смотрю, как подол ее сарафана развевается на ветру.
Черт побери.
Спустя долгую секунду я сдаюсь, и выбегаю вслед за ней.
Глава 6
Руби
Я лгунья.
У меня нет анемии, но я запаниковала, и это была первая мысль, которая пришла мне в голову. Только так можно было объяснить маленькую оранжевую баночку, катившуюся по кафелю.
Отличный способ начать отношения, даже если пока они состоят только из взглядов и ворчания.
Но что я должна была сказать Чарли? Правду? О том, что мое сердце остановится в скором будущем? Что я бегу, потому что никогда не жила полной жизнью?
Правда в том, что с самого моего рождения мне говорили, что, скорее всего, мне суждено пойти по генетически жутким стопам моей матери и моей тети, которые скончались в возрасте двадцати восьми лет. У моей тети случился обширный инфаркт. Моя мать умерла во сне. Врачи сказали, что у нее просто отказало сердце.
Я отказываюсь это понимать. Как можно остановить биение чего-то прекрасного? Как тот самый орган, который дает тебе жизнь, решает, что твое время истекло?
У меня заболевание сердца, которое называется суправентрикулярная тахикардия. Сокращенно СВТ. Если у нормального человека частота сердечных сокращений составляет 60-100 ударов в минуту, то у меня она колеблется от 150 до 220 ударов в минуту. Учащенное сердцебиение разрушает предсердия моего сердца, но я контролирую его как могу. Ежедневный прием лекарств ― это все, что мне нужно, чтобы замедлить его. Стресс, волнение, переутомление или перегрузка усугубляют ситуацию. Также мой кардиолог предупредил меня не употреблять алкоголь, кофеин и не заниматься спортом с высоким содержанием адреналина, потому что, что-если…
Именно ― что-если управляет моей жизнью.
Но не здесь. Не в Воскрешении.
Я могла бы сказать Чарли правду, но я не обязана ему это объяснять. Мы чужие люди. Он не собирается заботиться обо мне. Он даже не хочет меня знать. Поэтому я хочу пожить в этом городе без груза своего прошлого. Просто побыть обычным человеком, без обреченности и мрака. Приятно вырваться из этой части моей жизни хотя бы на несколько месяцев.
Даже если моя прежняя жизнь никуда не делась.
Сегодня утром я отправилась в клинику, чтобы предоставить данные о себе, получить лекарства на три месяца и обсудить свое состояние с врачом. Теперь я умираю от голода и радуюсь возможности увидеть Воскрешение в лучах утреннего солнца.
Мне нужен плотный завтрак и карта.
Но за мной топает угрюмый ковбой. Я практически чувствую, как улица дрожит под его сапогами.
― Куда ты идешь? ― низкий голос Чарли раздается позади меня, вызывая вибрацию внизу живота.
― Я охочусь.
Когда я слышу фырканье, я поднимаю глаза и вижу, что Чарли идет рядом со мной. Даже в профиль он красив. Бородатая челюсть такая острая, что ею можно резать стекло. Глаза такие голубые, что похожи на драгоценные камни.
― Ты мог бы спросить, на что, вместо того чтобы фыркать.
Через некоторое время раздается грубое:
― На что?
Я улыбаюсь.
― Я собираюсь найти лучшую в мире булочку с корицей и съесть ее. ― Я останавливаюсь перед кофейней «Зерна на ходу». ― А потом я собираюсь осмотреть город.
Чарли упирается массивной рукой в дверной косяк, преграждая мне путь.
― Ты не найдешь тут свою булочку с корицей. Их кофе на вкус, как бензин.
Я бросаю взгляд в сторону двери, надеясь, что парень, стоящий за прилавком, не услышал. Даже если кофе плохой, им не нужно напоминание. Я упираю руки в бока.
― А где найду?
Он выглядит смирившимся, и резко дергает бородатым подбородком в сторону. Я смотрю в указанном направлении. В конце квартала стоит кирпичное здание с ярко-зеленым навесом, на котором написано «Магазин на углу».