Сделав глубокий вдох, я направляюсь к зданию. Позади меня раздаются тяжелые шаги.
― Я думал, ты уедешь, ― бормочет Чарли.
― Ты ошибся. ― Я обвожу взглядом Главную улицу, подавляя улыбку. Таблички с патиной указывают на исторические достопримечательности, такие как оперный театр и здание мэрии. Меня окружают антикварные магазины, шикарные бутики и сувенирные лавки. У них есть салон под названием «Дом волос». Я насчитала пять салунов и стейк-хаус.
Это всего лишь городок, но Воскрешение с его атмосферой американской окраины и горным воздухом вдохнул жизнь в мою душу.
Я поднимаю глаза на Чарли, который сердито смотрит на меня.
― У вас нет цветочного магазина?
― Что? ― Он хмурится и проводит рукой по своей бороде. ― Нет.
― О. ― Я одариваю его улыбкой и игнорирую разочарование. ― Ну, раз уж ты здесь, можешь устроить мне экскурсию.
― Ты ведь не сдашься, да? ― спрашивает он грубовато.
― На самом деле, нет.
― Отлично, ― говорит он с раздраженным видом. Он кивает через дорогу на здание с винтовой лестницей, поднимающейся на балкон. ― Это бордель.
Я украдкой бросаю любопытный взгляд на Чарли.
― Правда?
― Раньше был, по крайней мере. Работал до 1970-х годов, если ты можешь в это поверить. Теперь это музей.
У меня отпадает челюсть. Я почти вижу Воскрешение периода золотой лихорадки. Бутлегеры, убивающие печень и опустошающие кошельки. Накрашенные дамы, машущие мужчинам с балкона.
Мы продолжаем наш путь к «Магазин на углу», идем рядом. Время от времени наши руки соприкасаются, его мышцы напрягаются, и у меня в животе разливается тепло. Чарли неохотно делится различными историческими фактами по пути. Переулок, где в 1886 году был застрелен Билли Бонс, укравший курицу. Четыре медвежьих черепа, охраняющие городскую площадь, ― место тринадцати казней, зафиксированных в Воскрешении.
Мы уже почти добрались до места назначения, когда из переулка выбегает питбуль коричневого цвета и преграждает нам путь. Из его пасти капает слюна, и я подхожу к Чарли вплотную и хватаю его за бицепс. Он напрягается.
― Чарли. Этот питбуль собирается на нас напасть? ― спрашиваю я. А потом смотрю на собаку еще раз. ― О боже, так и есть.
Уголок рта Чарли приподнимается в слабой улыбке.
― Это Голодный Хэнк. Он живет на улице. ― У него вырывается ласковый смешок. ― Он ― дворняга, не так ли, парень?
У меня в животе все переворачивается от беспокойства.
― Голодный? ― Отойдя от Чарли, я лезу в сумочку, висящую у меня на плече, и ищу батончик в беспорядке баночек с таблетками и бумаг. ― Бедняжка.
Найдя батончик, я надрываю упаковку и протягиваю ему.
― Держи, песик.
Собака бросается ко мне.
Чарли делает то же.
― Господи, Руби, не надо. ― В его глазах мелькает тревога, он хватает мою руку и переворачивает ее в своей большой ладони, словно в поисках крови. Все, что он находит, ― это собачьи слюни. Его взгляд встречается с моим. ― Ты только что… покормила его?
Я сияю улыбкой, наблюдая за тем, как Голодный Хэнк поглощает батончик с гранолой, обертку и все остальное.
― Он был голоден.
Сердце пропускает несколько ударов, когда Чарли вытирает мою руку своей футболкой, давая мне возможность увидеть твердый, подтянутый живот и рельефный пресс.
― Он монстр.
― Это твои слова, ― говорю я ему, пока Голодный Хэнк ковыляет прочь.
Я отстраняюсь от Чарли, и мы заканчиваем путь до здания «Магазин на углу».
Внутри он представляет собой самое причудливое зрелище, которое я когда-либо видела. «Магазин на углу» напоминает какую-то ковбойскую лавку с ярко-оранжевыми стенами и старыми газетными вырезками 1980-х годов.
Кассовый аппарат с бумажной лентой. Прилавок с наживкой и снастями в задней части. Патроны на книжной полке. Хорошо укомплектованные полки с бакалеей и холодильники с разнообразными напитками.
― В подвале есть самогонный аппарат, ― говорит Чарли. ― Но я тебе этого не говорил. Пойдем.
Я улыбаюсь и иду за ним в небольшое кафе, расположенное перед прилавком с деликатесами. От аромата свежего хлеба и пастрами, приготовленных на медленном огне, у меня урчит в животе.
― Уайетта здесь нет, ― кричит Чарли, когда из кухни доносится шум. ― Только я, Фэллон.
Из задней комнаты выбегает девушка с длинными густыми волосами цвета карамели. Она выглядит знакомой, но я не могу ее вспомнить. На ней рваный фартук, а хмурый взгляд не уступает Чарли. В правой руке она держит мясницкий нож, который тут же откладывает в сторону. Она бросает на нас с Чарли любопытный взгляд, но ничего не говорит.