На секунду у меня перехватывает дыхание.
Этот человек, его слова притягивают.
Он дает тебе цель в жизни.
― Мне это нравится, Чарли, ― говорю я ему, прижимая руки к своему бешено колотящемуся сердцу. ― Мне нравится твое ранчо. И мы его спасем.
Когда я поворачиваюсь обратно, наши руки касаются друг друга, и меня затапливает теплом.
Чарли смотрит вниз, словно тоже это почувствовал. В воздухе что-то изменилось. Электричество между нами.
Он сглатывает несколько раз, так ничего и не ответив.
Я смотрю на него. Он стоит против солнца, его красивое лицо скрыто тенью, но я все равно вижу его. В его глазах ― гордость. Но есть и что-то еще. Страх. Какая-то грусть.
Грусть, которая была у меня до того, как я приняла решение.
Печаль, которая ассоциируется у меня с потерей.
Я видела ее на лице отца.
Его хрипловатый голос нарушает тишину.
― Ты сгоришь, ― говорит он и надевает свою ковбойскую шляпу мне на голову.
В этот момент я чувствую себя присвоенной.
Сердце замирает в груди.
Может ли сердце перегреться?
Может ли сердце биться для одного человека?
Думаю, мне стоит узнать ответы на эти вопросы как можно скорее.
― Как поживает подсолнух? ― спрашивает Макс. Его кошка, Пеппер, мяукает в трубку.
― Я сегодня ходила в поход.
Босиком я ступаю по прохладному твердому дереву. После прогулки Чарли подбросил меня до коттеджа. Теперь пора приниматься за работу. Мне нужно составить календарь мероприятий в социальных сетях и позвонить Молли, моей знакомой в агентстве туризма класса «люкс». Используя своих инфлюенсеров18, она может привлечь внимание к ранчо. Возможно, она отправит кого-нибудь сюда на экскурсию, что было бы просто замечательно.
Когда я поняла, почему Чарли любит ранчо, увидела его красоту, то захотела бороться за него еще сильнее. Я чувствую личную заинтересованность в том, чтобы помочь Чарли Монтгомери и его братьям сохранить эту землю, которая так много для них значит.
― Рубс. Прогулка в горы?
От очевидного упрека в голосе Макса я закатываю глаза.
― Я могу ходить в походы, идиот. Я шла медленно и спокойно, только чуть не свалилась с горы.
Он не смеется.
― Есть трепетание?
― Нет, ― вру я, отказываясь чувствовать себя виноватой. Вчерашний эпизод едва ли считается. Потери сознания не было, пульс не превышал 180. Даже после сегодняшней прогулки я лишь слегка запыхалась.
Я в порядке. В полном порядке.
― Ты хорошо себя чувствуешь?
Я вздыхаю и выхожу из дома, чтобы постоять на крыльце. Солнечные лучи преломляются, окрашивая поле в розовые и фиолетовые тона. Группа смеющихся гостей бредет по гравийной дороге с удочками в руках.
― Я в порядке, Макс. Давай не будем говорить обо мне. Давай поговорим о горах, которые я видела. О лошадях, которых я гладила. Они на ощупь как бархат, знаешь ли.
― Похоже, ты счастлива, ― нехотя признает он.
― Я счастлива.
Действительно счастлива, думаю я, когда наблюдаю за Чарли через большое окно его дома.
― Пока ты в безопасности, я не буду волноваться.
― Хорошо. Как папа?
― Если бы ты ответила на его звонок, ты бы знала.
― Ты прав, ― шепчу я, чувствуя, как меня переполняет чувство вины. Как бы я ни скучала по отцу, по нашему вечернему распорядку, состоявшему из салата с маслом, домашнего куриного супа с лапшой и реалити-шоу, как бы ни скучала по своему саду, полному наперстянки и лаванды, я совершенно не могу с ним разговаривать. Печаль в его голосе заставит меня вернуться домой. Смс ― это все, на что я сейчас способна.
И даже это причиняет боль.
― Мы скучаем по тебе, Рубс. ― Голос Макса звучит сквозь треск на линии. ― Избавься от того, что тебя гложет, а потом возвращайся домой.
Мой взгляд возвращается к Чарли.
Что-то подсказывает мне, что избавиться от этого ковбоя будет не так-то просто.
Глава 12
Чарли
Одиннадцать.
Именно столько раз Руби вздыхала во время нашего сегодняшнего похода. Сладкие, полные благоговения вздохи, которые заставляли мой член напрячься, а сердце ― забиться в горле.
Даже ее вздохи восхитительны.