У меня перехватывает дыхание. Она потрясающая. Лунный свет, резкий свет кухни, неоновый свет бара, цветущая Руби Блум. Она перевязала свои золотисто-розовые волосы белой ленточкой, и по какой-то причине это самая сексуальная вещь, которую я когда-либо видел.
― Иди за мной, ― говорю я ей, прочищая горло. ― Это дальше по коридору.
Я показываю ей прачечную, где лежат стиральный порошок и сушка для белья, и поспешно выхожу оттуда. Ей не нужно, чтобы я стоял рядом, пока она сортирует свою одежду. И мне не нужно видеть ее нижнее белье.
Фиолетовые трусики.
Розовые в горошек.
Я провожу рукой по волосам, и мысль об этом сразу же доходит до моего члена.
Это была чертовски ужасная идея.
Я возвращаюсь на кухню и беру пиво из холодильника. Подумав, я беру еще одно и направляюсь в гостиную, расположенную рядом с кухней.
Я ставлю пиво на деревянный столик и опускаюсь на большой кожаный диван.
Когда Руби наконец возвращается, она садится напротив меня в одно из двух кожаных кресел. Ее стройная фигура наклоняется вперед, глубокий вырез ее майки опускается так низко, что видна полная, кремового цвета грудь. ― У меня вещей только на одну стирку. Это не займет много времени, так что ты можешь заниматься своими делами. Тебе не нужно нянчиться со мной.
― Без проблем. Я принес тебе пиво, если хочешь.
Она прикусывает нижнюю губу, на ее лице отражается нерешительность. Затем она берет бутылку и делает крошечный глоток.
― Спасибо.
― Ты не пьешь? ― спрашиваю я.
― Почти нет, ― признается она, заправляя прядь волос за ухо. Взгляд ее голубых глаз блуждает по комнате, изучая обстановку. На стенах висят обрамленные гравюры с изображением ковбоев на родео в разных позах. Деревенские ковры устилают полы из твердых пород дерева. Угольно-серые балки поднимают потолок до небес. Она долго смотрит на эффектный камин с каменной стеной и оленьими рогами над порталом. ― Мне нравится твой дом. Он уютный.
Я усмехаюсь.
― Ты так не скажешь, если собрать здесь всех моих братьев. Это больше похоже на сумасшедший дом.
Она хихикает, и у меня в груди все сжимается. Этот смех. Его достаточно, чтобы довести мой самоконтроль до предела.
― Я закончила календарь на июнь. ― Поджав под себя ноги, она откидывается на спинку кресла. Ее короткие шорты задираются и обнажают изгиб упругой задницы.
Я беру свое пиво.
― Видел первый пост.
Ее рот кривится.
― Не впечатляет, я знаю. Пока что.
― Я надеюсь, что это сработает, Руби. Очень надеюсь, потому что сейчас ты ― наша последняя надежда.
Она обдумывает это.
― Я тоже на это надеюсь. Думаю, так и будет. Я отправила своему работодателю информацию о ранчо. Они занимаются организацией путешествий класса «люкс». Они сообщат своим партнерам. ― Она наклоняет голову. ― Я также написала нескольким звездам родео, с которыми знаком Уайетт. Кейд Эллиотт и Нэш Мейсон. Они обещали помочь.
Я киваю, впечатленный упорством Руби. Я понимаю, что недооценил ни ее, ни ее работу.
― Громкие имена.
― Ну, нам нужны большие пушки. ― Ее милое лицо смягчается, и она изучает меня. ― Я не позволю им тебя очернить, Чарли. Это твое ранчо, и мы его спасем.
Сейчас ее решительные слова ― тот свет, который мне нужен. Проведя рукой по бороде, я наклоняюсь к ней.
― Как ты это делаешь?
― Что делаю?
― Это. Всегда такая позитивная. Такая счастливая. ― Я вздыхаю, тяжесть последней недели навалилась на мои плечи. ― Ты так чертовски уверена, что все получится. Если бы у меня была хотя бы половина твоей уверенности, то, наверное, впервые в жизни появилась бы надежда.
По ее лицу пробегает тень.
― Я просто… стараюсь не думать о будущем. Я знаю, что это легче сказать, чем сделать, но я стараюсь жить настоящим. Я благодарна за каждый прожитый день, потому что никогда не знаешь, как долго это продлится. ― На короткую секунду ее глаза затуманиваются, затем она улыбается. ― Я думаю о своем подсолнухе.
― О чем?
― Подсолнух и терн. Это игра, в которую мы с братом играем с самого детства. «Подсолнух дня» ― это что-то радостное, что случилось за день. А «терн» ― это какое-то дерьмо. — Ее глаза загораются, она встает и пересаживается на столик напротив меня. Наши колени соприкасаются, это всего лишь легкое касание, но внутри у меня вспыхивают искры. ― Вот. Сделай это.
― Руби…