Господи, кого я обманываю? Это я запал.
Она не выходит у меня из головы.
Ни на одну гребаную секунду.
Я отрываю взгляд от письменного стола и смотрю в окно. Остатки самообладания улетучиваются, когда я ищу взглядом Руби, сарафан, золотистые волосы.
Я ворчу. Чертова несправедливость, вот что это такое.
Потому что теперь я должен ходить по этому чертову ранчо, притворяясь, что не видел ее голой. Как будто я не пробовал ее идеальную киску, не видел ее совершенное тело, распростертое на моей кровати только для меня.
Потому что Руби именно такая и есть.
Идеальный гребаный ангел.
Как я вообще смогу держаться от нее подальше, одному Богу известно.
― Чарли, ты слушаешь? ― ровный голос Дэвиса отрывает меня от моих мыслей.
― Что? ― Я отрываю взгляд от окна, изо всех сил стараясь не подать виду, что ищу Руби. Мои братья смотрят на меня с разной степенью удивления на лицах.
― Я сказал, что запустил систему безопасности, ― говорит Дэвис.
Я хмыкаю.
― Хорошо.
Уайетт смотрит на меня с подозрением.
― Что это?
― Где?
Он тыкает в меня пальцем.
― На твоем уродливом лице.
Форд шевелит бровями.
― Уай, я думаю, это чертова улыбка.
Дэвис приостанавливает работу новых мониторов безопасности, чтобы понаблюдать за нападением на меня.
― Думаю, вы правы, ― говорит он, слегка раздраженный тем, что мы прервали его демонстрацию. Его взгляд падает на ленту, повязанную вокруг моего запястья, но он держит рот на замке.
В отличие от Уайетта.
На лице моего брата появляется ухмылка.
― Будь я проклят. Ты перепихнулся.
Я игнорирую его. Любой дурак, который болтает о женщине, которая была в его постели, не заслуживает этого.
Но Уайетт не понимает намеков.
― Это Руби? ― предполагает он.
― Если ты хочешь знать… это была Фэллон. ― Я бросаю на него самодовольный взгляд и откидываюсь в кресле.
Его улыбка исчезает с лица.
― Засранец.
Дэвис щелкает пальцами, возвращая нас к теме.
― У нас уже двадцать постов. ― Он открывает на компьютере нашу страницу в Инстаграме. ― Пятьсот подписчиков.
Я смотрю на экран. Социальные сети ― это греческий язык для меня, но, если это работает, значит, работает.
Форд проводит рукой по своим лохматым темно-каштановым волосам.
― Неплохо.
Я пожимаю плечами. Мой взгляд снова сканирует окно в поисках знакомого сарафана.
― Что-то получается.
― Доброе утро, парни.
Мы все поднимаем глаза и видим Тину в дверном проеме.
― Привет, Тина, ― говорит Форд. ― Пришла за поцелуем?
Дэвис бросает на него взгляд.
― Прости за это недоразумение, и не подавай на нас в суд.
Тина хихикает.
― Поцелуй может подождать. А вот это ― нет. ― Она убирает свои шоколадные локоны с лица и смотрит в мою сторону. ― Чарли, нам звонят насчет группы на следующий год. Мы бронируем так далеко вперед?
Дэвис выпрямляется.
― На сколько?
― На две недели, ― говорит Тина, прислонившись к дверному проему. В ее глазах светится счастье. ― Все ранчо забронировано.
Комнату захлестывает волнение. Хотя у нас всегда бывают гости, мы никогда не бываем забронированы полностью. По правде говоря, мы управляем ранчо скорее, как хобби, чем как бизнесом.
Дэвис выдыхает и смотрит на меня.
― Это хорошо.
― Это здорово, ― соглашаюсь я.
Уайетт с воплем вскакивает с кресла.
― Да, блядь! ― Он смотрит на Колтона, который выскакивает из-за угла. ― Слышишь, парень! Сорок гостей уже забронировали места на следующий год.
― Круто! ― Колтон показывает два больших пальца вверх и ярко улыбается.
― Бронируй, Тина, ― приказывает Дэвис.
― Да, босс, ― говорит она и исчезает вместе с Колтоном.
― Черт, ― удивляюсь я, потирая челюсть. Это работает. Что бы Руби ни делала, она делает это правильно.
Во мне вспыхивает гордость. Эта девушка спасает наши задницы, причем в одиночку.
Я встаю из-за стола.
Форд поворачивается в своем кресле.
― Куда ты идешь?
― Искать Руби.
Я почти бегу до ее коттеджа. Сердце колотится в груди, я стучу костяшками пальцев по двери. Когда мне отвечает тишина, я приоткрываю дверь и вхожу внутрь.
― Руби?
Опять тишина.
Я осматриваюсь. На столе стоит ее ноутбук, рядом с ним лежит маленький блокнот. Но что привлекает и удерживает мое внимание, так это дневник на журнальном столике, открытый на линованной странице. Я вижу, что там написано: