Я прижимаюсь бедром к ее сладкой киске. Она трется о него, пропитывая мои джинсы, и я, блядь, теряю контроль.
С рычанием я стягиваю переднюю часть ее тонкого платья, обнажая грудь и розовые соски. Обхватив обеими руками ее талию, я низко наклоняюсь, всасывая кремово-белую выпуклость ее груди, позволяя языку дразнить ее соски, превращая их в твердые пики.
Из уст Руби вырывается исступленный крик. Она вздрагивает и откидывает голову назад, ее ресницы трепещут, губы приоткрыты.
Внутренняя сторона ее бедер блестит от возбуждения. Я провожу ладонью по влажной коже, а затем погружаю в нее пальцы. Дразню. Играю.
Она издает слабый стон, ее ногти впиваются в мое плечо.
― Чарли…
Она тугая, мокрая, горячая.
Моя.
Ни у кого не будет шанса с этой девушкой. Никогда. Увидев ее сегодня вечером с другим мужчиной, я едва не погубил себя. Мне пришлось сдерживаться, чтобы не убить парня, потому что, если меня посадят, я не только не смогу управлять своим ранчо, но и не смогу трахать Руби. А это будет чертовски обидно.
С этой мыслью я скольжу руками вверх по ее телу, стягивая сарафан и оставляя ее обнаженной.
Я сжимаю ее упругую попку и приподнимаю ее. Она обхватывает меня ногами за талию, а я присваиваю ее рот, поглощая каждый поцелуй, каждую унцию воздуха, которым она меня благословляет.
Я хочу больше ее.
Мне нужно попробовать ее на вкус.
Потому что, черт возьми, у этой девушки мой любимый вкус.
Поставив ее на ноги, я наклоняюсь.
― Стой, ― приказываю я.
― Да, ― вздыхает она.
― Хорошая девочка.
Ее взгляд, обращенный в спальню, заставляет меня опуститься на колени так быстро, что у меня перехватывает дыхание.
Я раздвигаю ее ноги, а затем, обхватив руками ее талию, прижимаю ее спиной к стене. Я вылизываю внутреннюю сторону ее бедер, влажные следы возбуждения, как влюбленный щенок. Потому что это правда, я чертовски голоден.
Я раздвигаю ее ноги еще шире, впиваясь губами в ее сладкую киску так глубоко, словно рай может оказаться по ту сторону.
Руби прижимается к стене, ее тело вибрирует, бедра дрожат, глаза зажмурены в экстазе. Ее киска прижимается к моему рту, и я издаю какой-то сдавленный звук.
Господи, она на вкус как клубника. Как это, блядь, возможно? Еще раз подтверждая мои подозрения, что она в буквальном смысле ангел.
Отстранившись, я провожу пальцем по ее влажным складочкам, и она вдыхает. Я прижимаюсь губами к ее клитору и посасываю.
Она задыхается.
― Чарли… Я не могу… Я…
Я рычу, наслаждаясь ощущением того, как она дергает меня за волосы. Я продолжаю ласкать ее клитор, сильно прижимаюсь к нему губами и вращаю языком. Любой способ поглотить эту скользкую, сексуальную киску, любой способ доставить удовольствие моей девочке ― вот моя цель в жизни. Я беру ее попку в руки и рывком двигаю к себе, насаживая ее на мой язык.
― О боже. Да. Да. ― Нижняя часть тела Руби вздрагивает, ее бедра неконтролируемо дрожат, а затем она кричит. Оргазм накатывает на нее, как волна, и я чувствую, как набухает и наливается ее плоть.
С тихим стоном ее глаза мутнеют, и она обмякает, сползая по стене из-за подкосившихся коленей.
Я встаю и притягиваю ее к себе. Прижимав ее к груди, я замираю.
― Господи. ― Я невесело смеюсь и кладу руку ей на грудь. ― У тебя так сердце колотится. ― Это кажется неестественным, слишком быстрым.
Ее голова запрокидывается, и она встречается со мной глазами. Она прерывисто вздыхает, ее глаза на мгновение становятся грустными.
― Из-за тебя, Чарли. ― Она кладет свою руку поверх моей и прижимает ее к своему сердцу. ― Видишь, что ты делаешь со мной?
― Что я делаю с тобой? ― рычу я. ― Малышка, ты заставила меня встать на колени, черт возьми, только чтобы попробовать тебя.
Она улыбается.
Я целую ее, ее язык глубоко проникает в мой рот. Когда я отстраняюсь, ее лицо пылает. Она покачивается в моих объятиях, и я обхватываю ее за талию, чтобы она не упала.
― Черт, малышка, ты в порядке? ― выдавливаю я, переводя дух.
Но я еще не закончил с ней.
Она смотрит на меня и улыбается. Затем она произносит самое прекрасное слово в английском языке.
― Еще.
Я поднимаю ее на руки, она легкая как перышко, и кладу ее на край кровати.
― Черт, ― ругаюсь я, роясь в ящике тумбочки. Мои яйца тяжелее свинца. ― У меня закончились презервативы.
― Я чиста. И принимаю противозачаточные. Я почти ни с кем не была, кроме тебя, ― шепчет она. Ее глаза встречаются с моими, на ее лице нет ни тени сомнения. ― Я доверяю тебе, Чарли.
Доверие.
От этого слова у меня в груди вспыхивает пламя, член вздымается.