Ложусь спать только закончив распаковывать чемодан. Чувствую себя странным образом довольной.
Посмотрим, как ты будешь петь через четыре дня, Феликс.
Глава 3
Проспала почти до полудня — воздух тут какой-то волшебный, что ли. Несмотря на прохладу, мне было так тепло и уютно, что почти не хотелось вылезать из кровати.
Но Феликс Болеславович сам на себе не отыграется, так что, потянувшись, я-таки встала на ноги и подошла к окну.
Слегка отодвинув кружевную тюль я с интересом принялась разглядывать двор. Оказывается, возле дома был заасфальтированный подъезд, а мой несчастный Рено стоял поотдаль в грязи — кажется, я ехала к дому дорогой, которой ходит скот. Но меня это уже даже не удивляет, день вчера был просто соткан из сплошных невезений.
Неподалеку я вижу навес, под которым стоит какая-то техника, сарай и поленницу дров. Участок перед домом довольно ухоженный — клумбы с яркими цветами, беседка, увитая диким виноградом, и даже белые резные качели на двоих. Хм, интересно, зачем этому бесчувственному чурбану такие качели?
Надев белое кружевное платье простого кроя — приталенное, юбка до колен, — и обувшись в чудесные босоножки на невысоком каблучке, я умылась, прихорошилась и спустилась к завтраку, как я думала.
Оказалось, уже обед. Ну кто, скажите на милость, обедает в полдень?
— Агнешка, милая, доброе утро! — радостно поприветствовала меня Клементина. Руки у нее были в муке. — Как вам спалось?
— Доброе утро, Клементина, спалось просто прекрасно, спасибо! Постельное белье, что вы мне постелили, такое душистое, я все перед сном гадала, что же это за аромат? — интересуюсь я. Белье и правда пахнет чем-то необыкновенным.
Клементина загадочно улыбается.
— Это от того, что оно у меня вчера на улице сохло, — говорит она. — Я раз в сезон все белье простирываю. Как в воду глядела!
И правда.
— А где Феликс? — спрашиваю я, но ответ нашелся сам собой — на улице послышалось приближающееся тарахтение трактора.
— А вот и он! Батюшки, пироги! — восклицает Клементина и убегает на кухню.
Трактор перестал тарахтеть. Контрольный взгляд в висящее на стене зеркало — волосы я подняла наверх, оставив у лица пару вьющихся прядок. Губы слегка тронула помадой, глаза красить не стала — после такого оздоровительного сна это и не нужно, выгляжу и так словно семнадцатилетняя девушка.
Феликс вошел в дом, отряхивая руки от пыли. Как только он увидел меня — опять нахмурился.
Хмурься-хмурься.
— Доброе утро, Феликс! — улыбаюсь я.
— Уже день, — ворчливо поправляет он меня.
— Чем сегодня займемся? — иду в наступление.
Хозяин дома с таким удивлением посмотрел на меня, что даже забыл, что хмурился.
— Простите, что? — переспросил он. Нет-нет, ты все расслышал правильно.
— Чем займемся? Как твоя гостья — ничего, что я на ты? — я была бы рада, если бы ты показал мне свои владения, например. Дом, ферму, и, если я не ошибаюсь, здесь есть пивоварня? Это же твоя фамилия Новак? Обожаю пиво! Уверена, у тебя оно очень вкусное. Кстати, как ты смотришь на то, чтобы мы с тобой выпили по бутылочке за обедом? Ах да, я бы хотела еще попросить зарядное устройство для моего телефона — он уже почти разрядился.
Наслаждаюсь эффектом — у него от недоумения сейчас борода сползет. Несколько секунд Феликс пялится на меня, словно я — говорящая статуя. Затем отмирает:
— Пани Агнешка…
— Нет-нет, прошу, обращайся ко мне на ты и безо всяких формальностей, — перебиваю я его, с удовольствие наблюдая за тем, как перекосило его лицо. — Прости, так что ты хотел сказать?
— Я хотел сказать, — откашливается Феликс. — Чтобы вы не называли меня на ты.
— Но я настаиваю! — воскликнула я. — Ты мне вчера жизнь спас, мы, можно сказать, практически родные люди.
— Уверен, что это не так, — возражает он. — У меня нет зарядных устройств на мобильные телефоны. На кухне есть обычный стационарный телефон, можете…
— «Можешь», — снова перебив, поправляю его.
— Можешь, — процедил с раздражением Феликс. Кажется, дело пошло. — Можешь воспользоваться им. Возле телефона лежит справочник, там наверняка есть номера такси. Вызови себе машину, а когда приедет эвакуатор — я прослежу, чтобы они аккуратно погрузили твой седан.
Я чуть дар речи не потеряла. Он что, мне указания раздает? Не на ту напал!
— Отличная идея, — сладко улыбаюсь я ему. — Пойду позвоню.
Цокая каблучками по деревянному полу прохожу мимо Феликса и ухожу в кухню. Я оставила дверь слегка приоткрытой, чтобы он мог слышать мой разговор с такси:
— Алло, здравствуйте, девушка! Мне нужна машина на ферму Новака. Как? Да что вы говорите? Дорогу развезло после дождя? Ясно, спасибо вам!
Кладу трубку и, оставив Клементину стоять открыв рот, выхожу обратно в гостиную.
— Представляешь, не могут проехать, говорят! Машины в грязи застревают. Прямо как я вчера.
— Хорошо, тогда я подвезу вас… Тебя на тракторе до дороги, — выдавливает Феликс. Не поверил мне ни на йоту.
— На тракторе? Ну что ты, — смеюсь я. — Меня укачает раньше, чем мы от дома отъедем. Нет-нет, я побуду здесь, и в благодарность за твое потрясающее гостеприимство я хочу сделать для тебя что-нибудь.
Кажется, я немного переборщила с сарказмом — на словах «потрясающее гостеприимство» Феликс зыркнул на меня так, что будь я послабее нервами, я бы точно заткнулась.
Но, как я уже упоминала — я не из робкого десятка.
— Расскажи мне о себе, — сладкоречиво спрашиваю я. — Что ты любишь?
— Я люблю обедать вовремя, — отрезал он. — Клементина!
— Ох, иду-иду! — судя по звуку, Клементина стояла под дверью, слушая наш разговор.
Феликс садится за стол, и я сажусь напротив него.
— Я вижу, у тебя много книг. Ты любишь читать? — я буквально слышу, как от необходмости поддерживать со мной беседу у него зубы скрипят.
— Нет, — сухо отвечает он. Этот ответ меня не остановит.
— А я очень люблю, — и я пускаюсь рассказывать ему о своих любимых книгах, в то время как Клементина накрывает нам на стол.
Обед прошел в относительной тишине. Клементина готовит просто превосходно, я была готова тарелку облизать, и если бы это чудище лесное не сидело на против, угрюмо на меня поглядывая, я бы, наверное, так и сделала.
После обеда Феликс устроился на диване, и я тут же подсела к нему.
— Расскажи о себе, — прошу я, подперев голову кулачком.
— Мне нечего рас… — тут из кухни послышался многозначительный кашель, и Феликс, тяжело вздохнув, продолжил: — У меня ферма и пивоварня. Я живу здесь круглый год вот уже восемь лет.
— Надо же, — вот это да, восемь лет уже живет в этом лесу! Неудивительно, что он такой невоспитанный, должно быть, позабыл все, чему мать учила.
— Ты женат? — ставлю левую руку, что нет.
— Я разведен, — судя по тону, эта тема ему более, чем неприятна. Вот и чудесно.
— Оу. Как давно?
— Восемь лет.
— Так ты сюда приехал уже один? Тяжело, наверное, без жены управляться с таким хозяйством? — наигранно-сочувственно спрашиваю я. — Без женской ласки-то, поди, озвереешь.
Феликс медленно переводит на меня взгляд. У него, оказывается синие глаза, и сейчас они кажутся очень темными.
— Я вернусь за тобой через полчаса — покажу тебе ферму. Переоденься.
И, не успеваю я даже открыть рот, чтобы ответить, как Феликс в два шага преодолевает расстояние до двери и выходит из дома.
С кухни вышла Клементина, глядит на меня с таким странным выражением лица.
— Что? — говорю.
— Ох, Агнешка… — всплескивает руками женщина и садится рядом со мной. — Лучше бы вам не заговаривать на эту тему с Феликсом Болеславовичем. Не любит он этого.
— Почему? — не мое, конечно, дело, но жутко интересно.
— Неприятно ему, — пространно отвечает Клементина. — А вот для экскурсии вам действительно лучше переодеться! Все-таки ферма, а не Версаль.
Я понимаю, что она просто перевела тему, но давить не буду. Вздохнув, иду переодеваться.