Мы не спеша огибали озеро. Высокая трава приминалась под нашими ногами. Зирин взял большую часть наших вещей на себя. Мне же досталась небольшая сумка через плечо. Наяда также поделилась со мной некоторыми вещами. Удобные штаны, сапоги, рубашка и куртка были как нельзя кстати. Трудно путешествовать в ночной рубашке, которая превратилась в лохмотья после проказ Сирены. Где-то в зарослях камыша тихо хихикали русалки. Зеленокожие вредные бестии сегодня явно были в хорошем расположении духа. Но на всякий случай я не стала близко подходить к воде и спутника своего тоже не подпускала. Хорошо помню, как эти вертихвостки заигрывали с ним, а сейчас у нас нет на это времени. Над головой, весело стрекоча, пронеслась стайка диких пикси. Мелкие проказники, по всей видимости, полетели на охоту. В то время, когда я подняла голову чтобы посмотреть вслед дальним родичам прекрасных фей, чуть не наступила на огромную лягушку. Зирин вовремя остановил движение, зелёная рептилия, издав громкое кваканье и вращая огромными глазами, кинулась прочь в заросли камыша.
Пообещав здоровяку смотреть куда иду, я прибавила шаг, чтобы поскорее выйти к лесу, но в ту же минуту путь нам перегородила обнажённая золотокожая дева. Я узнала её. Это была одна из русалок, что встретились нам с Зирином в ночь нашего прибытия на озере. Дева молча смотрела на меня своим немигающим рыбьим взглядом. С мокрых темно-зелёных, похожих на водоросли, волос стекала вода. Я даже не удивилась отсутствию хвоста, а двум довольно изящным ногам, которых её сородичи были лишены. Молчание немного затянулось, а нам нужно было спешить, самайн наступит скоро, а озеро Аж довольно удалено от владений Вольного народа. Но когда я, было, открыла рот, чтобы спросить чего хочет дева, она заговорила сама.
— Приветствую тебя Таринар и тебя Зирин. Меня зовут Лантарис.
Я слегка наклонила голову, вежливо отвечая на приветствие этой странной водяной девы. Зирин же поклонился, приложив руку к груди.
— Простите моих сестёр, светлейшая. Они слишком долго живут здесь в уединении и видели лишь паломников, которые оказывают им почести. Но им не следует знать кто вы. Поэтому я сказала, что вы простая путница.
— Это мудро с твоей стороны, — ответила я смышлёной девушке.
— Нея говорила о вас. Она сказала, что вы прибыли из-за завесы. Из мира без магии, — русалка сделала шаг навстречу и понизила голос. — Я тоже из этих земель. Меня отдали в холмы много лет назад. Водяному демону в услужение. Дабы был хороший урожай, и дети не гибли от болезней. Я была человеком когда-то. Пока магия моего хозяина не изменила меня. Но я не жалею, здесь на священном озере я всегда юна и полна сил. Но тоска по дому иногда все ещё всплывает в сердце. Скажи, светлейшая, не погиб ли ещё мир, из которого мы прибыли? Существует ли ещё моя Алба? Обрела ли она свободу?
— Я из других земель. Но Великая Шотландия процветает. Да и люди в ней свободны.
— Спасибо, светлейшая, ты успокоила моё сердце. Возьми, — русалка протянула мне тонкое золотое колечко с черным треугольным камнем. — Это подарок моего бывшего господина. Если окажешься в воде и тебе будет грозить опасность, поверни камень, и он явится один раз, чтобы спасти тебя. Мне здесь оно не пригодится с Неей мы все в безопасности, а тебя возможно спасёт.
— Благодарю, Лантарис. Пусть дни твои будут полны радости и безмятежности, а тоска оставит сердце.
Русалка учтиво поклонилась и исчезла в зарослях, а мы с Зирином продолжили свой путь в молчании. Но когда мы ступили под тень деревьев древнего леса, здоровяк неожиданно произнёс:
— Знаешь, я и не думал, что ты умеешь быть учтивой. На первый взгляд ты показалась мне избалованной девчонкой.
— Ты тоже на первый взгляд показался мне невоспитанным дикарём, так что мы квиты.
Новая фигура Хранителя
Лиаран прибавил шаг. Эхо тут же отразилось от каменных плит пустых коридоров замка. Годы, проведённые в новом статусе, ещё не взяли своё, и телесное обличье радовало нового Хранителя. Ему нравилось ощущать физическое состояние. Когда одежда прикасалась к его коже, когда ноги твёрдо стояли на земле. Нравилось ощущать вкус вина и еды, хотя это уже не требовалось ему для существования. Дорогие перстни приятно холодили пальцы. Великолепное одеяние чуть слышно шуршало в такт его движениям, а вновь отросшие волосы, густым водопадом струились по спине. В такие моменты память постоянно возвращала его в счастливые воспоминания прошлого.