***
Сердце стучало как сумасшедшее, разгоняя кровь. Чувство опасности придавало сил. Лес наполнился жизнью. Звуки, запахи и ощущения тела изменились настолько, что я могла предсказать через, сколько секунд из соседних кустов выпрыгнет подруга по несчастью. Это взволновало. Нужно было уйти в сторону, не встречаться с такой же жертвой, как и я. Вместе нас слишком легко поймать. Лай и рычание гончих было все ближе, а силы постепенно заканчивались. Ноги сами остановились у широкого ручья, в горле пересохло, а кожа горела огнём. Жадный глоток холодной воды, второй, третий, четвёртый. Напряжение немного спало. Мысли в голове перестали быть такими беспорядочными. Вода, вот оно спасение. Собаки могут потерять след, если я пойду по воде. Но поток. Поток был ничтожным для двуногого существа, но сейчас я маленькая лань. Быстрая и ловкая, но в то же время очень лёгкая. Если где-то дальше поток станет сильнее, а ручей превратится в реку, я могу, не справится с течением. Звук охотничьего рога решил все за меня. Ноги ступили в прохладный поток. В воде я передвигалась не так быстро, но все же надеялась, что эта уловка сработает и гончие потеряют след.
Судя по ощущениям, я двигалась по ручью уже где-то час, может больше. Вопреки моим опасениям, ручей не расширился, а поток не стал сильнее. Но и деревья ничуть не поредели. Хотя кое-где и начали, появляется, большие валуны и местность стала более неровной, что намекало на то, что этот лес находится в предгорье. Сердце перестало колотиться и выровняло свой ритм. А все потому, что уже какое-то время я не слышала звука рога и лай собак.
Спустя ещё немного времени я почувствовала, что если пойду дальше по ручью, то свалюсь от усталости и скорее всего, захлебнусь в воде. Неподалёку рос довольно раскидистый куст, который мог послужить мне приютом на какое-то время. И я все же рискнула выйти из ручья. Ступая по мягкой и высокой траве, я не теряла бдительности, прислушиваясь к звукам вокруг. Все было спокойно. Вдалеке пела какая-то ночная птица. Слышно было шуршание ежей в траве, а на дереве рядом ухал филин. Было спокойно и так безмятежно. Когда я добралась до кустарника и прилегла под его спасительными ветками, мне хватило, и пары вздохов чтобы глаза закрылись, и сознание погрузилось в тревожный и чуткий сон.
Я не знаю, сколько проспала, может час, а может лишь несколько минут, сны в этом облике тоже были другими, непривычные образы, не такие яркие краски. Но выдернул меня из дрёмы вовсе не страшный или непривычный сон. Вокруг все изменилось. Перестала насвистывать свою трель ночная пичуга. Смолкли сверчки. Да и филин, что все время был неподалёку, куда-то пропал. Неизменным был лишь шум воды. Хватило секунды, чтобы вскочить на тонкие и гибкие ноги. Я поняла, что среагировала слишком поздно. Оскаленная морда гончей показалась из-за листвы кустарника заставляя меня, пятится назад. А там, судя по звукам меня, поджидала вторая. Чуткий слух сумел распознать ещё троих. Они медленно приближались с разных сторон, окружая и отрезая пути к отступлению. Сердце вновь заколотилось в панике, разгоняя кровь, но бежать уже не было смысла. Если гончие здесь, значит и их хозяин тоже неподалёку.
Короткий свист послышался совсем рядом. Собаки перестали скалиться и завиляли хвостами, но отступать не спешили. Я понимала, что стоит мне сдвинуться с места, и они набросятся, не дожидаясь команды. Пришлось застыть на месте и ожидать своей участи. Я проиграла, как и предсказывала Нея. Но что же будет теперь? Казалось время застыло, ноги дрожали, от страха и предвкушения. Меня просто не могли убить, нет, Зирин не пошёл бы на такое, а значит, я скоро узнаю, что приготовил для меня охотник, которому принадлежали псы.
Он двигался слишком медленно или время так сильно замедлило ход для моего перепуганного сознания. Тёмное, свободное одеяние слегка трепал лёгкий ветерок. Казалось, плащ предводителя охоты стал темнее, чем звёздное небо у меня над головой. И каждый шаг подкованных сапог, что иногда встречались с камнями, отдавал в мозгу набатом. Корона из белого золота горела огнём в свете кровавой луны, а я все больше сжималась в комок под пристальным взглядом, горевших углями глаз.
— Твой бег окончен, как и моя охота. Светлейшая, — глухой и до жути знакомый голос раздался из-под капюшона.
Казалось, что боятся сильнее, я уже не могла, но когда призрак протянул руку к моей голове ноги, будто вросли в землю на несколько сантиметров и сознание немного затуманилось. В этот момент глаза-угли, что светились во тьме капюшона, прищурились, и рука предводителя охоты резко отвернулась от меня.