— Это было ужасно? — спросил Ирима, не зная, как остановить раздражающий смех девушки.
— Невероятно, — ответила Ирида улыбаясь. — Я думала, принц Аркадии умеет целовать девушек. Но оказалось что ты в этом также несведущ, как и я.
Слова девушки вызвали у Иримы улыбку.
— Я ещё не встречал девушку, которую хотел бы поцеловать. Сегодня это случилось первый раз.
— И ты готов попробовать ещё? — лукаво улыбнулась Ирида.
Ирима не ответил. Он приблизился к ней настолько быстро, насколько позволяло сопротивление воды, и обхватил тонкую талию девушки в мокрой рубашке и притянул так близко, что смог почувствовать её тепло даже сквозь мокрую одежду. Он накрыл мягкие губы своими. Ирида что-то промычала и на мгновение попыталась отстраниться, но принц крепко держал её и с упоением отдавался поцелую всё ещё неумело, но напористо. Девушка ответила ему, но не сразу сначала попыталась укусить, но не особенно старалась. А затем обвила его шею своими руками и стала целовать в ответ, прильнув к его груди своей.
Контрабанда
Корабль качало на волнах. Я осторожно передвигалась по палубе, цепляясь за всё, что попадалось на пути. Матросы, то и дело сновавшие туда-сюда, почти не обращали на меня внимания, лишь некоторые, проходя мимо, то и дело кидали короткий любопытный взгляд в мою сторону, но никто не приближался, не выказывал неуважение и не предлагал помощь. Они даже старались обходить меня на расстоянии. Вероятнее всего, матросы исполняли приказ капитана, который, к моему удивлению, разрешил мне выйти из своей каюты. Не сразу конечно, спустя пару дней. От берега мы были уже довольно далеко, и прыгнуть за борт для меня означало верную смерть. Поэтому капитан, скорее всего, не беспокоился, что я могу устроить побег. Добравшись до борта палубы, я облокотилась на высокие резные перила и перевела дух. Море было спокойным, но качка для меня всё равно была сильной. Свежий морской воздух наполнял лёгкие и заставлял кружиться голову. После заточения в душной каюте контраст оказался для меня сногсшибательным.
Ноги дрожали, а руки до того ослабли, что я не смогла долго стоять. Опустившись, я уселась прямо на надраенную палубу и просунула ноги в широкие арки внизу перил. Хорошо было бы снять сапоги и почувствовать, как ветер касается кожи на ступнях, но не было сил. Корабль был прекрасен в дневном свете. Искусно сделанный из неизвестного мне дерева, которое потемнело от времени, он представлял собой потрясающий образец кораблестроения. Чего стоили только резные перила с изображением морских чудищ. А громадная толстая мачта поражала. Я никогда не видела, чтобы их покрывали письменами. То, что я успела разглядеть, было на древнем языке. И меня совсем не удивило бы, если бы это были магические формулы. Потому что паруса на Укротителе Бури отсутствовали в привычном понимании. Вместо них было сверкающее серебристое полотно магии. Оно переливалось на солнце и сверкало так, что иногда слепило. Ничего подобного в волшебном мире Аркадии я ещё не видела. И если бы не странное головокружение и подступающая к горлу тошнота, я обязательно бы расспросила про этот волшебный корабль подробнее. Сидя мутило сильнее, поэтому, сделав глубокий вдох, я встала, держась за деревянное ограждение. Глубоко дышать не помогало, горло раздирала изжога. Последний раз я испытывала её только в детстве, когда, поспорив с компанией мальчишек на даче, проглотила железный шарик. Тогда мне было почти так же плохо, как сейчас. И это было очень странно. Я точно знала, что не глотала железо, да и морской болезни у меня никогда не было.
Чтобы отвлечься от неприятных ощущений, я посмотрела на водную гладь. Вода была такой чистой и прозрачной, что я разглядела стаю медуз во всех подробностях, а они проплывали достаточно глубоко. И я готова была поклясться, что на периферии зрения в воде мелькнул блестящий золотистый хвост. От созерцания мерно покачивающейся глади замутило с новой силой. Да так, что сдержаться я не смогла — перегнувшись через перила, я мгновенно исторгла содержимое желудка прямо в море. Стало намного легче. Жжение прекратилось, голова перестала кружиться, теперь беспокоил лишь отвратительный привкус во рту. Когда я уже хотела снова присесть, над водой с громким всплеском показалась голова мерроу. Морская дева скорчила мину отвращения и погрозила мне кулаком, намекая, что если я сделаю так ещё раз, меня ждут неприятности. Затем её светловолосая голова скрылась, а на поверхности показался красивый золотистый хвост, который резко ударил по воде, да так, что брызги долетели до моего лица. Окатить водой меня не получилось, но в солёных, пахнущих водорослями брызгах было мало приятного.