- Ваше величество! Одну минуту! - вскрикнул Никодеус.
Он дружески положил руку на плечо Лафайета и подвел его поближе к трону.
- Меня только что осенило! - воскликнул он. - Этот человек не преступник! Каким же я был глупцом, что не додумался до этого раньше!
- Что это ты такое несешь, Никодеус? - резко оборвал его Горубл. - То ты шьешь ему неопровержимое дело, то через минуту готов обняться с ним как с братом, которого не видел целую вечность!
- Я ошибся, мой господин! - поспешно признался Никодеус. - Это прекрасный молодой человек, честный подданный вашего величества, образцовый молодой человек!
- Что ты знаешь о нем? - голос Горубла звучал резко. - Минуту назад ты говорил, что ни разу не видел его.
- Да, ну, говоря...
Звякнули колокольчики, и между ногами короля появилось лицо, похожее на морду какого-то мифического зверя.
- Что тут происходит? - пророкотало оно басом. - Вы своей болтовней мешаете мне спать!
- Успокойся, Йокабамп! - резко оборвал его король. - Мы рассматриваем важное дело.
Голова высунулась полностью, за ней показалось маленькое тело. Карлик поднялся на кривые ножки, оглядел всех и почесал грудь.
- Какие важные лица! - прогудел он. - Рожи кислые, как будто всем стадом залезли по уши в грязь!
Он вытащил гармошку, постучал ею по ладошке, неожиданно большой для его габаритов, и заиграл веселенький мотивчик.
- Засунули, а не залезли. Ты это хотел сказать? - поправил Горубл. Теперь уходи, Йокабамп! Мы сказали тебе, что мы заняты!
Он снова перевел взгляд на Никодеуса:
- Ну, так мы ждем! Что ты знаешь такого, что позволит ему избежать повешения за большие пальцы?
Йокабамп перестал играть.
- Ты хочешь сказать, - загудел он, указывая на О'Лири, - что не узнаешь этого героя?
Горубл уставился на карлика:
- Героя? Не узнаю? Нет, мы не узнаем!
Йокабамп нагнулся вперед и застыл в этой позе.
Когда дракон со стороны, где солнце прячет лик.
Пришел в страну - сбежали все, и лучшие средь них.
Но на пути у зверя стал с секирою герой
Со шкурой гада на плечах вернулся он домой!
Король мрачно нахмурился.
- Чепуха! - решительно сказал он и повернулся к карлику. - Так, все! И чтоб нам больше не мешали! Слышишь, ты, чучело. Это дело чрезвычайной важности. И не отвлекай нас своими глупыми историями.
- Но он, истинная правда, мой сир, и есть тот победитель дракона из пророчества.
- Да, гм... я действительно, - Никодеус сердечно похлопал О'Лири по плечу, - только что собирался это объявить.
Йокабамп вразвалку подошел к Лафайету, задрал голову и уставился на него.
- Он не похож на героя, - объявил он своим утробным басом.
- И все же он герой!
Карлик повернул свою тяжелую голову, заговорщически подмигнул фокуснику, а затем снова обратился к О'Лири:
- Скажи нам, достопочтенный рыцарь, как ты собираешься встретиться с этим жутким чудовищем? Справиться с его могучими челюстями, ужасными когтями?
Горубл, прикусив губу, неотрывно смотрел на О'Лири.
- Челюсти и когти, хм... - сказал Лафайет, снисходительно улыбаясь. Без крыльев? Без огненного дыхания? Без...
- Чешуи, так я думаю, - добавил Никодеус. - Сам я его не видел, конечно, но по сообщениям...
Тут вперед вышел стройный молодой человек в светло-желтой одежде.
В руках у него была табакерка, к которой он то и дело прикладывался. Он щелкнул крышечкой, закрыл ее, засунул в рукав и с любопытством посмотрел на О'Лири.
- Так как ты говоришь, парень? Значит, собираешься расправиться с этим диким зверем, который охраняет подступы к крепости Лода?
Неожиданно воцарилась тишина. Горубл замигал, глядя на О'Лири, губы его отвисли.
- Ну? - потребовал он ответа.
- Соглашайся! - шепнул Никодеус прямо в ухо Лафайету.
- Конечно! - Лафайет сделал воинственный жест. - Обделать это маленькое дельце - одно удовольствие! Это у меня вроде излюбленного вида спорта. Я частенько перед завтраком убиваю полдюжины драконов. Обещаю уничтожить любое количество этих тварей, если это доставит вам радость.
- Очень хорошо, - мрачно отозвался Горубл. - Мы полагаем, что празднование, в честь такого завершения дела, пойдет своим порядком, язвительно добавил он. - Настоящим мы объявляем вечером праздник в честь нашего нового доблестного друга О'Лири.
Он неожиданно смолк и бросил свирепый взгляд на Лафайета:
- А ты смотри, позаботься об угощении к празднику, молодой человек, и, понижая голос, добавил, - а иначе мы из твоей шкуры ремни нарежем!
4
Комната, которую отвели О'Лири, была сорок футов в длину и тридцать в ширину. Богатое убранство апартаментов подчеркивалось роскошными коврами, драпировкой и позолотой, нанесенной где только можно.
Широкая кровать поражала своими размерами, как и высокое зеркало в раме, в котором отражались резной шкаф и ночной, веселой расцветки, горшок на подставке из красноватого дерева.
Несколько окон с портьерами выходили в сад, освещенный фонарями. В глубине сада виднелись облитые лунным светом статуи нимф и сатиров, играющих среди журчащих фонтанов. Приоткрыв дверцу шкафа, отделанного кедром, О'Лири обнаружил множество изысканных нарядов, висевших на плечиках, обтянутых тканью. Другая дверь вела в крошечную часовенку. Заглянув туда, Лафайет увидел ракию и пучок свежих жертвенных палочек. Была еще одна дверь. Прежде чем ее открыть, он представил себе в деталях уютную, выложенную плиткой ванну с теплым подогреваемым полом, отгороженный стеклом душ и море горячей воды... Повернув ручку, Лафайет широко открыл дверь и шагнул внутрь.
Послышался громкий визг. О'Лири в недоумении остановился. В центре маленькой комнаты стояла продолговатая деревянная бадья, наполненная мыльной пеной, а в ней сидела девушка. Ее темные волосы были собраны на макушке. Хлопья пены, как успел подумать Лафайет, совершенно некстати скрывали часть ее прелестей. Она смотрела на него не мигая, а прелестное личико выражало полнейшее изумление.
- Что? - начал О'Лири, заикаясь. - Где... но я только... - Он неопределенно махнул рукой в сторону двери.