— Да с чего бы тебе за нас заступаться?! — вскрикнула Маки, подняв лицо. — Мы предали тебя! Сдали террористам! Из-за нас ты получил два пулевых и чуть не умер! К чему эта фальшивая доброта?!
— Во-первых, она не фальшивая. Во-вторых, никакая это не доброта. Не припомню, чтобы бросался обнимать вас или уверял, что всё прощаю. Просто я понимаю, что мой настоящий враг — вовсе не вы. Он манипулирует вами и прячется за вашими спинами. И уж он-то, когда окажется в этой комнате, точно не станет геройствовать и выражать готовность к любому наказанию. Скорее будет лить крокодиловы слёзы и умолять о прощении. Вы правда хотите выгораживать таких людей?
Молчание.
Ну вот чего от меня этот Джим хочет? Я не дознаватель, не умею, как профессионалы, вытягивать информацию из пленников, прибегая к методам кнута и пряника, игре в доброго и злого стражника и тому подобное. Хотя мозги-то у меня есть, и иногда им даже удаётся неплохо соображать.
— Вас уличили в сговоре с террористами, и ваша вина наверняка будет доказана. И тюрьма — далеко не единственное, что вас ожидает. Лица предательниц, подставивших одного из героев, непременно покажут по всем подконтрольным ассоциации сайтам и телеканалам, и от такого позора ни вам, ни вашим семьям будет уже не отмыться. И покуда даже в таких условиях вы продолжаете отмалчиваться, значит, надавили на вас не каким-нибудь мелким шантажом, как в случае с Мехи… кхм, не важно. Если предположить самый банальный вариант, то кого-то из ваших друзей или родственников прямо сейчас удерживают в заложниках.
Молчание.
Значит, давим дальше. И когда это я успел втянуться?
— Вот только камеры, развешенные по углам этой комнаты, ведут запись, а не прямой эфир, и шантажисты понятия не имеют, как протекает наш разговор. Почём им знать: может, вы уже давно всё выложили и сдали их с потрохами. Как думаете, есть ли им смысл в такой ситуации и дальше сохранять жизнь заложникам?
— Да нет никаких заложников, — на удивление спокойно произнесла Хорейн, не в пример своей эмоциональной подруге. — Хотя в какой-то степени, может, и есть.
— Внимательно слушаю, — сказал я, откинувшись на твёрдую спинку стула.
— Наши родители — мои и Маки — работают в компании «Кистеросс», занимающейся производством бытовой техники. Через них мы и познакомились, а впоследствии подружились. И надавили на нас тоже через них. Мой отец отвечает за хранение оборудования на складе, и в этом месяце оттуда «внезапно» пропала целая партия дорогостоящей техники. И если она «совершенно случайно» где-нибудь не всплывёт, то моя семья влетит на такие деньги, что можно будет смело переезжать в коробку. У Маки всё ещё хуже: её мать работает бухгалтером и обвиняется в укрывании доходов, что грозит ей реальным уголовным сроком.
— И почему же вы не обратились за помощью в ассоциацию? Я сам здесь недавно, и не так много знаю о принципах её работы, но должен же быть некий механизм для защиты людей в подобных ситуациях.
— Ну да, механизм-то есть. Так и называется — Служба защиты поклонников ассоциации заступников. Только вот с потоком он откровенно не справляется. Жалобы на давление и угрозы со стороны оппозиции поступают в огромных количествах, и среди них львиная доля фейковых. Одни пытаются решить личные проблемы, уцепившись за актуальную повесточку, другие специально спамят ложными заявлениями, дабы затруднить работу службы. В итоге на рассмотрение каждого дела может уйти до нескольких месяцев, и к тому времени моя семья уже останется без денег, а Маки без матери. И вообще… Мы не знали, что всё закончится вот так.
— Вот так — это как?
— Стрельбой, твоим ранением. Те люди уверяли нас, что хотят всего лишь подгадить герою, чтобы он провалил задание и потерял в рейтингах.
— Уверяли?! Те самые люди, что протащили на ивент вооружённых террористов и шагохода, уверяли, что обойдутся без кровопролития?! — не сдержавшись, повысил я голос.
— Они говорили, что вообще не имеют отношения с тому ивенту! — Хорейн тоже перешла на повышенные тона. — Что за то нападение ответственна другая неизвестная группировка. Они их прямо критиковали и называли безумцами. Мол, такие методы ничего не решат и только уронят рейтинги оппозиции. Да и нет у них, говорят, солдат и огнестрела, не тот уровень. И вообще, кто в здравом уме будет устраивать пальбу в жилом районе?
— Мда, умеют языками работать, — не мог не признать я. И в итоге вас ожидаемо обманули, и при вашем содействии устроили вооружённое нападение.
— Мы в курсе, мог и не напоминать, — негромко проговорила брюнетка, опустив взгляд.
— Но так или иначе, вы наконец соизволили заговорить, и теперь у ассоциации явно не выйдет отложить рассмотрение вашего кейса на несколько месяцев. Так что соизвольте уже ответить на вопросы следствия и рассказать им всё, что знаете. Так вы облегчите жизнь всем: и мне, и ассоциации, и себе, и своим родителям.
— Было бы, что рассказывать. Мы ничего не знаем: ни лиц, ни имён. С нами анонимно связались через мессенджер, через него же угрожали и инструктировали.
— Полезна ваша информация или нет — это уже компетентные люди разберутся.
— Гилен. — Хорейн вновь подняла взгляд. — Пожалуйста, спаси наших родителей. Нас хоть в тюрьму, хоть на экраны с табличкой «предатели», хоть ещё куда. Но хотя бы им помоги.
— Я не собираюсь выбирать, кто ценнее, а кто нет. Я спасу всех, — произнёс я, посмотрев ей прямо в глаза, после чего встал и покинул комнату допросов.
— Прости нас, пожалуйста! — донёсся мне вслед надрывный крик Маки.
Меня бы кто простил за обман. Бросаюсь тут пышными фразами, хотя прекрасно знаю, что ассоциация и так планирует покичиться перед публикой своей снисходительностью и показательно простить обеих девиц. Уверен, когда это закончится, нам ещё устроят слёзное воссоединение перед камерами.
— Шикарно сработано, Гилен, — похвалил меня дожидавшийся в коридоре координатор, стоило двери захлопнуться.
— Пожалуйста, скажите мне, что хоть этот кейс позволит наконец поймать оппозицию за её вертлявый зад.
— Ммм… — Джим задумчиво потёр подбородок. — Мы уже изучили семьи этих двух девушек. Руководителя организации, где работают их родители, зовут Мерекс Дернигон. В прошлом он был ярым сторонником Сынов пороха, но пару лет назад внезапно переобулся и начал топить за новое правительство и созданную им ассоциацию. Может, всё это время он лишь разыгрывал спектакль, а может, на него тоже как-нибудь надавили. Нет сомнений, что хвосты снова подтёрты, и будет крайне затруднительно раздобыть переписки или записи звонков. Как и свидетельства угроз в адрес родителей Маки и Хорейн. Их начальство просто разведёт ручками и скажет, что они всё придумали. Но, как я уже говорил, от человеческого фактора и мелких ошибок никуда не денешься, и этот кейс гарантированно подарит нам ещё пару зацепок.
— Надеюсь на это, — проговорил я. — И дайте уже этим двоим нормальные сиденья. Это я привычный, а у них от таких стульев скоро пятые точки квадратными станут.
— Ну да, они ведь тебе ещё понадобятся, — с усмешкой проговорил Джим, поймав в ответ мой убийственный взгляд.
***
Тем же вечером мою беседу с двумя девицами — как есть, ничего не вырезая — выложили в публичный доступ. Как обычно, привело это к развернувшейся информационной войне и разделившимся мнениям.
Одни напирали на то, что за угрозами семьям виновниц стоит поклонник действующего правительства и ассоциации, другие напоминали о его оппозиционном прошлом.
Одни открыто поливали грязью оппозицию, другие объявляли всё произошедшее фейком и профанацией. Мол, стреляли в нас пейнтбольными пушками, и никто не был ранен, а Маки с Хорейн с самого начала были проплаченными актрисами, и вообще проститутками.
И снова большинство встало на сторону ассоциации, слишком уж много фактов говорило в нашу пользу. Например, вполне реальные дырки от пуль в стенах домов, где произошла перестрелка.