— Постойте! — раздался оклик Амарела. Паладин шагал в нашу сторону с белым световым клинком в руке. Похоже, он успел восстановить часть энергии. — Его силы тоже на исходе, у нас есть шанс одержать победу! Если отпустим его сейчас, вскоре он вернётся с новыми силами.
— Ага, поддерживаю смазливого! — поддакнула Бирна. В руках она держала пистолет. Не дигл, а более ходовую модель, видимо отнятую у полицейских. — Даже особого снаряда не пожалею, но прибью мудака!
Часть других героев тоже поднималась.
— За моё лицо… он ответит… — Это голос Лирины. На её некогда симпатичное лицо словно выплеснули ведро красной краски, но гравитатор крепко стояла на ногах, извлекая из сумки и поднимая в воздух новую порцию острых клиньев.
— Прекратите, идиоты! — выкрикнул из последних сил раненый Малат, сидя на земле и зажимая широкую рану. — Диспетчер, пусть учёные не останавливаются! Пусть вытянут его отсюда!
— Да что ты снова заладил?! — раздражённо проговорил я. — Я тоже ещё могу сра… Гха!
Ноги подогнулись, и я рухнул на асфальт. Опустив взгляд, увидел многочисленные и всё разрастающиеся красные пятна на одежде. Похоже, я всё-таки пропустил несколько порезов, но снова не заметил их, поглощённый адреналином.
Но это было не единственным, что лишало меня сил и грозило скорым обмороком. Ах, ну конечно же. Сегодня я за раз управлял двумя ёкаями, а Иммикер в своё время обмолвился, что это оказывает прямо-таки чудовищную нагрузку на неопытного укротителя.
— Послушай, Гилен… — Голос Малата звучал уже мягче. — Я в сердцах сказал, что глаза тебя обманывают, но это не совсем так. Ты прав: волшебные маски на наших лицах изменяют нашу силу. Только вот они не увеличивают…
Я не хотел слышать следующих слов.
— А уменьшают её.
— Что…
— Вспомни, во сколько раз я стал сильнее, когда лишился своей маски. То же самое произойдёт и с нашим врагом, когда его маска сломается. А это непременно произойдёт, если над ним нависнет угроза поражения. И тогда даже активированный класс рассекателя покажется тебе лёгкой разминкой.
— Да ты… шутишь что ли?! Так он даже сейчас бился не в полную силу?!
— Даже не в половину, — подтвердил бог войны.
Затем слово взял сам рассекатель:
— Похоже, в этот раз вам удалось выкрутиться. — Тело в кольчуге и чёрной ткани поднялось в воздух, сапоги больше не скользили по асфальту. — Но при следующей встрече я не стану приставляться и сразу ударю в полную силу. Надеюсь, вы будете готовы. И вот вам мой прощальный подарочек.
Перед тем, как скрыться в чёрной воронке, враг взмахнул клинками, послав в стороны две режущих волны. Вскоре воронка захлопнулась и исчезла, а вместе с ней угасло и моё сознание. Но кажется, в последнее мгновение до моего слуха успел донестись чей-то истошный крик.
Глава 24. Бог войны
Проснулся я в… Нет, давайте по порядку. Радует уже сам факт, что проснулся. А пошевелив пальцами рук и ног, удостоверился, что рассекатель перед тем, как улететь в чёрный портал, не успел послать в меня ещё одну режущую волну и что-нибудь мне укоротить.
Ну а теперь переходим к локации. Белоснежные потолки, люминесцентные лампы, запах медицинских препаратов. Да, это определённо современная больница. Я в Обинарии, если меня не перенесло в другой мир со столь же продвинутыми технологиями.
Тьфу ты, да хватит уже про другие миры, Гилен! Совершил одно перемещение, и прямо-таки на них помешался. Не будет больше постоянных путешествий между мирами. Ныне твой дом — Обинария, и здесь ты пробудешь ещё долго. Возможно, до самой смерти.
«С пробуждением, босс!»
«С добрым утром…»
Писк ёкая уже давно приелся, а вот к этому неуверенному женскому голосу всё никак не привыкну.
«И я вас рад видеть, Иммикер, Нифихао».
— Гилен? Хорейн, он очнулся!
Этот голос раздался откуда-то слева. Повернув голову, я увидел знакомые розовые хвостики и обеспокоенное лицо Маки. К ней тут же подбежала брюнетка и нависла надо мной, опёршись руками о кровать.
— Живой?
— Нет, блин, мёртвый. Да и вы, как я вижу, пережили…
— Давай не будем об этом, — оборвала меня розовая. — Ты так долго провалялся без чувств, что мы начали опасаться худшего…
— Долго — это сколько? — уточнил я.
— Три дня.
— Ха?! Три дня?! И что…
— Ничего, успокойся, — осадила меня брюнетка, сев на второй стул рядом с подругой. — Никаких новых нападений жутких парней с лезвиями, терактов, крупных скандалов и тому подобного. Но шумиха после того случая, как сам можешь догадаться, поднялась знатная.
— А что наши? Другие герои? Я точно помню, как Сектилу отсекли руку.
— Не думала, что ты станешь о нём переживать.
— Может, мы и не ладим, но сейчас каждый боец на счету. Так что, он уже не вернётся в строй?
— Ты снова забыл, где, а точнее, когда находишься? Рука не сгорела, не сгнила и не развалилась на части, и приделать её, целёхонькую, обратно — дело пары сложных операций и кругленькой суммы из бюджета ассоциации. А вот Лирине повезло меньше.
— В каком плане? — спросил я.
— Видишь ли… Раны, которые тот парень оставил своим оружием, они… какие-то особенные. Шрамы от них вообще не поддаются лечению, и больше всего от этого пострадала именно Лирина. Ты ведь помнишь…
— Да, рассекатель ударил её прямо по лицу.
— Симпатичному лицу, согласись. И вот теперь это лицо перечерчивает длинный шрам.
— Да чёрт с ним. Главное, что жива осталась.
— Гилен, только не придумай ей такое в лицо сказать, — с упрёком произнесла Хорейн.
— А вот возьму и придумаю. Постойте, а Энсана! С ней что?
— Тоже залатали, хоть она пострадала сильнее всех. Бедняжку чуть надвое не разрубило. Врачи её буквально с того света вытащили.
— Фух. Я боялся, что из-за её нечеловеческой природы медицина на ней не сработает.
— Как видишь, сработала. Но это касается только ран, полученных в бою. Врачи уговорили Энсану испытать пересадку кожи на одном обожжённом участке, но вскоре после операции ожог вернулся на место. То же касается и одежды: не поддаётся ни стирке, ни смене. Больничную пижаму Энсана сорвала, едва пришла в себя, и на её месте тут же появилось то исчучканное платье. Похоже, её стиль так просто не изменишь.
— Ясно, рад за неё. Значит, остальные в порядке?
Хорейн вдруг отвела взгляд.
— Что такое? — спросил я, заметив её замешательство. — Ещё что-то случилось?
— Не знаю, был ли ты в тот момент ещё в сознании, — неуверенно проговорила она, — но… ты видел, как тот рассекатель напоследок взмахнул оружием?
— Видел. И?
— Обе посланные им дуги долетели до зрительских рядов. В общей сумме погибло трое полицейских и семеро гражданских. И это не считая раненых.
— Чёрт, всё-таки не всех уберегли…
— Вы и так спасли очень много! — попыталась утешить меня Маки. — Если бы не герои, могли погибнуть сотни!
— Маки. — Брюнетка повернулась к подруге. — Спасибо, конечно, что пытаешься перевести тему, но рано или поздно он всё равно узнает. И уж пусть лучше от нас.
— Узнает о чём? — не понял я. — Разве может что-то быть страшнее людских смертей?
— Ну… Люди, знаешь ли, бывают разные. Есть простые гражданские, а есть…
— Кто из них? — процедил я, уже поняв, что она имеет в виду. — Говори.
— Кира.
…
— Последняя атака левым клинком рассекателя улетела в толпу, но по пути зацепила Киру. Не знаю, специально он целился, или так совпало, но ей… снесло голову. Мгновенная смерть, и любая медицина тут бессильна.
…
«Парень, ты как? И сразу отвечу на главный вопрос: нет, ты не сможешь вот прям щас вернуться назад, и вообще ты в нашем мире надолго. Скорее всего, навсегда».
…