— Могу представить. Уж для него-то смерть одного товарища от руки другого станет настоящим ударом.
На какое-то время повисло молчание, нарушаемое стуком ложек о тарелки. Покончив со своей порцией, которая ожидаемо была меньше моей, Лирина достала смартфон. Как оказалось, она не чекала новости или ещё что в таком духе, а рассматривала своё лицо в селфи-камере.
— Интересно, избавлюсь ли я когда-нибудь от этого шрама?
— Всё ещё переживаешь о нём? Я ведь уже говорил...
— Отвали. Любую девушку заботит её внешний вид, не важно, монашка она или шалава. Я, знаешь ли, каждый день уделяю время просмотру своих прежних фото. Может, и правда обратиться к психологу?
— Так скучаешь по своему старому облику?
— Ага. Хотела бы когда-нибудь увидеть себя без шрама вживую, а не на старых снимках.
— Думаю, это можно устроить... — задумчиво проговорил я.
— И каким же образом?
— Есть у Иммикера один режим, позволяющий видеть истинный облик вещей, людей в том числе. Если скомбинировать его с общим зрением, то я смогу показать тебе то, чего ты желаешь.
— Если тебе нетрудно, — смущённо проговорила гравитатор.
— Может, я и похотливый самец, но помочь товарищу мне точно никогда не будет трудно, — сказал я, поднимаясь из-за стола.
***
Наконец наши злоключения в Нимерсе подошли к концу. В гостях у соседа мы провели ещё два дня, за которые предстояло разобраться со всеми последствиями нападения клоуна и закрыть все незаконченные дела.
Напоминаю, что мы не в Мертхоне, где милитаристская оппозиция в свете некоторых событий была загнана на глубокое дно. Здесь партия со схожими идеями по-прежнему имела вес, что вылилось в бурную информационную войну против ассоциации заступников Нимерса.
Хотя ресурсов и рычагов давления у действующего правительства, прямо скажем, было побольше, чем у его оппонентов. На телеведущую, оклеветавшую Амарела, накопали такой материал, что обвинения в пристрастии к несовершеннолетним выглядели на их фоне невинной шалостью.
Досталось и её мужу Эльвисону, вынужденному даже покинуть пост главного ведущего ассоциации, но руководство с готовностью пошло на подобные жертвы. Амарел, проявив поразительные даже для него чудеса доброты, написал в соцсети пост в его поддержку, на что получил ответ, что ради таких тёплых слов не жалко лишиться семьи и работы.
Остальные темы тоже замяли. Родственники погибших во время вторжения акума получили щедрые компенсации. Был внесён ряд изменений в действующие правила. Гражданам рекомендовали не забывать об осторожности и держаться подальше от порталов до прибытия героев, а не пить чаёк в ресторане в ожидании зрелища.
Слив горячего видео с Лириной списали на проделки хакеров, а из-за давления многочисленных героинь ассоциациям всего мира пришлось приступить к демонтажу камер в душевых и туалетах, а также ввести алгоритм автоматического включения цензуры во время переодеваний в комнатах. Признаний в продаже подобного контента богатым покупателям мы так и не дождались, если таковая вообще была.
Также предстояло решить вопрос с двумя героями-предателями. Допустимо ли хранить их тела в геройском мавзолее, или похоронить как преступников, в позорных бюджетных могилках? И если Датт не успел натворить ничего серьёзного, а в последние мгновения своей жизни ещё и посодействовал ассоциации, то вот Сектилу, совершившему два убийства и взявшему в заложники детей, благоприятного исхода точно было не видать.
В итоге порешили на том, что телом Датта позволили распорядиться его единственной подруге Аланте, у которой неким чудесным образом обнаружилась на счету сумма, достаточная для достойных похорон. А вот от протектора отвернулись все: и сами герои, и наше руководство из Мертхона. Я даже не интересовался, где в итоге оказалось его тело. Наверное, в той самой позорной могиле с каким-нибудь маньяком слева и насильником справа.
Хайтер вернулся в Андрен, хотя его выходка пробудила в публике интерес к такому виду спорта, как сражения в подпольных клубах, и шумному бойцу, быть может, когда-нибудь ещё доведётся засветиться на телеэкранах.
Басс остался на попечении нимерской ассоциации и уже вёл переговоры касательно контента с участием первого разумного, вышедшего на контакт с людьми. И не отметал идеи, что когда-нибудь навестит меня в Мертхоне. К примеру, когда я разберусь с причинами, не позволяющими разумным надолго оставаться в моём теле.
Больше всех удивила Аланта. Закончив формальности с похоронами, она внезапно обратилась ко мне с просьбой взять её в Мертхон. Мол, после смерти Датта в этой стране не осталось никого, кого волновала бы её судьба, и в Нимерсе ей будет грустно и одиноко.
Ясное дело, ассоциации не одобряли подобных инициатив и не желали ни с кем делиться своей главной ценностью. Но на бумаге мы не являлись ничьей собственностью и имели право свободно переезжать в любое место, менять страны и ассоциации, а то и вовсе бросать геройскую карьеру и отправляться на вольные хлеба. Попытайся правительство ограничить свободу героя, и скандал им гарантирован.
Понятно, что наиболее ценных представителей всё равно пытались удержать всеми правдами и неправдами, но оценщице, списанной на вторые роли, в этом плане было легче.
Я тоже не стал упрямиться и отговаривать её. Жить рядом с друзьями всяко лучше. Да и как отказать этому щенячьему взгляду? В кои-то веки поинтересовавшись суммой на своём геройском счету, я обнаружил, что при необходимости смогу снять девушке даже не квартиру, а целый особняк, и ещё сдача останется.
И вот я сижу в салоне самолёта, в компании взволнованной, но в то же время воодушевлённой грядущими переменами оценщицы. В данный момент девчушка, прилипнув к иллюминатору, восторженно разглядывала проносящиеся внизу панорамы.
«Босс, задача выполнена. Режим показа истинного облика готов к работе».
«Ясно. Лирину, пожалуй, порадуем уже дома, в комфортной обстановке, а не в этом тесном салоне. Но всё равно запускай. Интересно, как будут выглядеть мои соратники через призму этого режима».
Ёкай выполнил команду, и ожидаемо ничего не изменилось. Ну а ещё бы вдруг выяснилось, что самолёт, доставляющий нас в Мертхон, всё это время был не тем, за кого себя выдаёт.
Поднявшись с кресла, я направился к туалету, попутно окидывая взглядом рассевшихся в салоне соратников. Тех из них, кому достались места позади меня. Большинство ожидаемо не изменилось. Все выглядят так, как выглядят. А вот и Лирина с чистым, не перечёркнутым шрамами лицом. Так, ведём себя естественно, не подаём вида, а то пристанет ко мне прямо здесь.
Покинув салон, по дороге в туалет я столкнулся с незнакомой и весьма симпатичной девушкой. Ну а что: битвы со злодеями закончились, можно и о мирском подумать. Стюардесса или ещё кто из персонала? Нет, униформы не вижу. Да какая там униформа, когда у неё кобура с пистолетом на поясе? А ещё синие волосы... Погодите... Да ладно?!
— А ты красивее, чем кажешься, — произнёс я, пока она не успела пройти мимо.
— Чё? — недовольно отозвалась Бирна.
— Я говорю, твоё настоящее лицо и близко не похоже на то, что занимает последние строчки в рейтингах мужских сайтов.
В одно мгновение меня схватили за грудки, вдавили в стену и приставили дигл к лицу.
— А ну-ка с этого места поподробнее, — процедила ганмастер угрожающим тоном.
— А мне кажется, о подробностях нужно спрашивать как раз тебя. Глаза Иммикера лишь видят твой истинный облик, но не раскрывают причин его происхождения.
Бирна молчала, поигрывая пальцем на спусковом крючке. Не дождавшись ответа, я добавил:
— Если хочешь увидеть то, что вижу я, можно попросить, а не ждать, пока я всё прочитаю на твоём лице.
Снова молчание. Вот ведь вредная девка, из принципа не попросит. Ладно, запускаем общее зрение, пытаемся установить контакт с её разумом. После недолгого сопротивления наши взгляды сливаются. Лицо Бирны сначала вытягивается, затем её глаза вдруг увлажняются. Рука с пистолетом начинает подрагивать, а затем ганмастер резко отворачивается.