— Это что ещё за фокусы?! — непонимающе проговорил главарь.
— Похоже, твоя магия дала сбой, — ухмыльнулась женщина.
— Не неси бред! Я знаю, как работает мой класс! Какая мразота это делает?! Признавайтесь!
— Тебе бы думать не о том, кто уничтожил тело Зорка, — произнёс Амарел, — а о том, что союзников у тебя уже не осталось. Кроме этого щитовика, но едва ли он отразит одновременное нападение с трёх сторон.
— Чёрт... Эй, кто там ещё прохлаждается?! Давайте, вперёд! Геройчики уже измотаны, им недолго осталось! И вообще, они дубинками дерутся! Вы даже не помрёте!
— Вот сам иди и дерись, раз такой умный, — презрительно произнесла усыпительница.
— Я некромант, а не боец!
— Ну так подними их из мёртвых. Ах, ну да, совсем забыла. Герои же никого не убивают, а на живых твоё колдовство не действует.
Бум!
Удар ребром щита заставил Гарнела без чувств свалиться на пол.
— Надеюсь, этим я выторговал себе прощение за то, что был на его стороне? — спросил Фольт, отзывая свой громоздкий щит.
— Поступи ты так сразу, цены бы тебе не было... — пробормотал Амарел. — Ладно, не важно. У нас сейчас каждый человек на счету. Но в противостоянии с гигерами тебе придётся выложиться вдвойне, чтобы заслужить прощение, ясно?
— Да не вопрос, — ухмыльнулся щитовик.
— Мне ведь... тоже ничего не будет? — неуверенно произнесла усыпительница, имени которой мы пока не знали.
— Тебе тоже двойная норма, — ответил Амарел, одарив её своим сокрушающим женские сердца взглядом. Подействовало, и дама, залившись пунцом, энергично кивнула. Возможно, даже поняла что-то своё под «двойной нормой».
— И вот вам первая задача, — сказала Селия. — Свяжите тех, кто на нас напал. Лучше не давать им свободу действий, пока не убедимся, что они осознали свои ошибки.
— Гарнела тоже вязать? — уточнил щитовик.
— А вот его, боюсь, в живых оставлять нельзя. Слишком опасен, раз сумел возглавить бунтарей. В этом союзе не будет смысла, если мы постоянно будем опасаться удара в спину.
— Если хочешь, я это сделаю, — предложил я.
— Да, буду благодарна, — отозвалась паладин.
Честно говоря, я ожидал, что она откажет. Скажет что-нибудь в духе: «это моя страна и моя идея, а значит, и моя ответственность». Ну нет, так нет. Мне в любом случае будет легче нести это в себе. Меч Харесета из ножен, короткий взмах — и из перерезанной шеи некроманта хлынула кровь, растекаясь по полу.
— А нас ждёт ещё одно дело, — произнесла Селия, многозначительно взглянув на нас с Амарелом. И добавила, обратившись к узникам: — Попрошу не ходить за нами и дождаться здесь. Надеюсь, нам не нужно запирать дверь, опасаясь вашего побега?
— Тринадцать, — сказал Фольт в ответ. — Из нашего блока есть доступ к камерам видеонаблюдения по всему зданию. В изолятор прибыло тринадцать героев, причём девять из них — приезжие. Объяснение этому может быть только одно: остальные местные герои мертвы или серьёзно ранены. А значит, снаружи происходит какая-то жуть, и если вылезем туда без поддержки ассоциации, то наслаждаться свободой будем недолго.
— Хорошо, понадеюсь на ваше честное слово, — сказала Селия и повела нас по коридору.
— Я так и не понял, что случилось с телом Зорка, — поднял я ещё одну тему, пока мы шли.
— Это её рук дело, — ответила паладин. — Похоже, смога направить в него свою разлагающую магию через тот самый канал, что их связывал. Вот уж не ожидала, что она нам вдруг поможет. Хотя, скорее всего, она просто услышала звуки битвы и решила, что это подходящий момент, чтобы избавиться от шантажиста.
— Похоже, её магию не стоит недооценивать.
— И переоценивать тоже. В нашей группе три героя с топовых позиций. Одно подозрительное движение, и она умрёт. Хотя умрёт она в любом случае...
И вот мы вошли в самую последнюю камеру, как и все, распахнутую настежь. Внутри сидела на кровати молодая девушка, чёрные как смоль волосы которой плохо сочетались со светло-серой формой здешних заключённых. Но главное — это её лицо. Из-за разницы в одежде и причёске это не сразу заметишь, но эта пленница — точная копия Селии!
— О, сестра? — произнесла она с нотками удивления и радости. — Вот уж не думала, что когда-нибудь свидимся.
— Я тоже, — ответила паладин отрешённым тоном, выдававшим нежелание здесь находиться и совершать задуманное. — Прости, но я не могу допустить, чтобы ты вырвалась на волю. Уж ты-то точно не станешь защищать невинных, и станешь угрозой посерьёзнее гигеров.
— А ты всё ещё помешана на глупостях вроде чьей-то защиты. Хотя о чём это я, иначе ведь и быть не может. Но раз уж мне нельзя на волю, может, просто запрёшь двери, оставив мне только доступ к кухне? Уж на меня одну запасов тут хватит.
— Ты ведь знаешь меня лучше, чем кто бы то ни было. И что я не совсем дура, тоже знаешь. Перестав принимать ослабляющие препараты, ты легко разрушишь любые двери и стены своей магией разложения. А следить за их приёмом здесь теперь некому.
— Так значит, иного выхода нет? — огорчённо произнесла черноволосая. — Но неужели ты правда решишься оборвать мою жизнь? Ведь я — нечто куда большее, чем просто близкий тебе человек.
— И потому прервать твоё существование должна именно я, и никто другой.
Ах, так вот почему она позволила мне убить Гарнела.
Сверкнул белый клинок, и близняшка Селии свалилась замертво. И правда, не стоило переоценивать.
— И последняя просьба: помогите мне избавиться от тела, — произнесла та притихшим голосом. — Чем меньше людей её увидит, тем лучше.
Кивнув, Амарел без лишних слов взвалил тело на плечо. Мы покинули камеру, и знавшая планировку здания Селия повела нас к крематорию.
— Раз уж ты всё видел, Гилен, не думаю, что есть смысл что-то от тебя скрывать, — заговорила она по пути. — Ты ведь не мог не заметить, что она — моя копия? Такие вот у меня скелеты в шкафу. Прикрываясь необходимостью вызволить проблемных героев, на самом деле я явилась сюда, чтобы избавиться от нежеланной родственницы.
— И тем не менее истинную правду ты скрываешь, — проговорил я в ответ. — Моё духовное зрение иногда показывает очень интересные вещи. К примеру, оно позволило узнать духовную сущность Краца, пусть и сильно изменившуюся. Вот и теперь, несмотря на все различия в ваших аурах, я могу сказать наверняка: эта девушка — не твоя родственница.
Селия напряглась и побледнела, а я закончил:
— Труп, что Амарел сейчас несёт на плече — это ты.
Эпилог. Свет и тьма
— А я предупреждал, — сказал шагавший впереди паладин. — На Гилена можно положиться, но вот скрывать от него правду — дохлый номер.
— Надеюсь, меня за это не сожгут на пару с этой девицей? — спросил я на всякий случай.
— Вот уж от таких поступков мой класс и правда может отключиться, — нервно усмехнулась Селия. — Я не убиваю невинных и беззащитных. Так было, так есть, и так, надеюсь, будет и впредь. А вот убить часть себя я имею полное право.
— Не объяснишь, что это вообще за «часть тебя»? Если не хочешь говорить, я не заставляю, но очень уж любопытно.
— А я думала, тут всё и так очевидно. Особенно для такого сообразительного человека, как ты?
— Очевидно, говоришь? Хм, дай подумать... У тебя белые волосы, у неё чёрные... Прибавим сюда свойственное твоему классу благородство... Ха, это то, что я думаю? Она — твоя тёмная сторона?
— В точку. Паладины — образцы доброты и благородства. Мы всегда оберегаем слабых и не позволяем себе навредить невинным. Но чтобы стать такими, да ещё и подкрепить свои принципы магической силой, мы должны избавиться от всей таящейся внутри тьмы. Именно с этого начинается пробуждение нашего класса. И приводит оно к такому вот раздвоению. Благородный светлый рыцарь с одной стороны и чёрный злодей с другой. Нам повезло, что к перечню моих пороков прилагалась лень. Ведь иначе тёмная Селия не стала бы отсиживаться в камере, а примкнула к бунтарям, и ещё неизвестно, чем бы закончился бой при её участии.
— Проще говоря, ты раздвоилась, породила эту тёмную сущность, а затем сразу заперла её в изоляторе для проблемных героев?