Повезло. Острое, невероятное везение - но гороскоп на сегодняшнюю ночь вполне его объяснял.
Гуль почему-то умер сразу - Райн был уверен, что в конвульсиях зверечеловек еще успеет его зацепить. Осел у ног грудой, и тут же, внезапно, из развалин, спереди, сзади - астролог не видел - лунным серебром вокруг почти одинаковых, словно из флюгерной жести вырезанных силуэтов, - посыпались люди. Вооруженные люди.
А у Райна был только длинный нож
Везение продолжалось.
Наверное, так не смог бы даже Стар. Нет, Стар, наверное, смог бы - с мечом, да в гуще битвы, да дерзко смеясь над опасностью, запрокидывая голову... и лицо почти сразу украсилось бы брызгами крови. Райн отметил, что у него самого лицо каким-то образом осталось чистым - а вот и руки, и полы плаща, и новая темно-фиолетовая котта с серебристой вышивкой на груди, и даже голенища расшитых бисером щегольских сапог (Стар посоветовал одеваться по моде) - все это почти сразу оказалось темным и липким. Это было, как во сне, но во сне не видишь так четко и ясно. Во сне лунный свет не становится единственной осязаемой реальностью, в которой смутными тенями скользят человеческие фигуры. Они видны насквозь, со всеми страхами, со всею душевной требухой. Каждое их движение, каждое поднятие руки, каждый шаг связаны со звездами, которые также скользят по небосклону, купаясь на закате и восходе в солнечной крови.
Вторая минута боя застала Райна над телом последнего из нападающих. Он по-прежнему был спокоен и по-прежнему видел четко, лунная ясность, спасшая ему жизнь, еще не отпустила его. Сила, о сути которой он догадывался с той или иной степени точности, снова использовала его, как инструмент. Он знал это, он учел в расчетах, он, в конце концов, надеялся на это, не желая умирать бесполезно, не исполнив задуманного, однако почему-то все равно было неприятно.
И особенно неприятна ошибка: выходит, Альмаресы и впрямь решились убить его, а не просто пугнуть. С чего бы это?.. Убитый помощник посла - это даже не повод для войны... или повод, если так пожелает сам посол, но откуда бы Альмаресам знать, что Стар этого пожелает?.. В любом случае, им больше резона пытаться столковаться с Райном и нападать на Стара - причем сначала столковываться, а потом нападать - а не наоборот.
Они же с того разговора у леди Альмарес даже не прощупали почву.
Или это не Альмаресы?
И вообще, что за сила способна контролировать дикого гуля? Да еще и как-то выманить его из-за Радагана, приезти сюда за сотни миль, маскировать в городе... И ради чего?..
Он посмотрел на Алоццо Магиари, который, слава всем звездам, даже не пытался героически лезть на подмогу или учинять другие глупости. Просто лежал под стеной, притворяясь мертвым. Но мертвым он не был: просто сильно ушибся и сломал руку, сейчас Райн видел это ясно. И еще сотряс голову - пустяк, его стошнит, а потом это пройдет за пару дней.
Хорошо, что он выжил. Нужен свидетель. Инцидент-то крайне удобный...
-Вы можете встать? - спросил Райн.
-Могу, да, - Алоццо что-то прошипел сквозь зубы, поднимаясь. Держался он за стену и дышал с трудом - не то одышка, не то что-то серьезнее.
-А идти? - спросил Райн. - Мы идем разговаривать ко Второму Кормчему и цеховым старшинам, если мне не изменяет память. И мы уже почти опоздали.
***
Стар проснулся от боли во всем теле - плечи и шея немилосердно затекли, лишний раз показывая, что не стоит засыпать, сидя за столом, да еще когда много выпил и полночи был на ногах. Кубок опрокинулся и залил черновик письма, которое Стар составлял сам, не доверяя секретарям - никогда не доверял, как и его отец, как и Хендриксон... хорошо еще, что вина там оставалось мало, и то разбавленное, так что текст вполне читался сквозь бледно-розовые пятна. А еще на пергамент осыпались сухие синие лепестки с букета, которые принесли слуги по его приказу, и желтый луч, пробивающийся под закрытыми ставнями, рассекал листы надвое.
Стар тихонько застонал, пытаясь сообразить, почему же он не добрался до кровати вчера - вот же она, вполне расстеленная, и даже грелку из углей, обернутых полотенцем, служанка подкладывала и убрала, это он помил, он еще на нее накричал за что-то... Так почему он сидит тут, за столом? Что случилось?
Да, он ждал Райна. У того была назначена встреча со Вторым Кормчим и цеховыми старшинами, представителем которых этот Кормчий традиционно являлся (Первый и Третий принадлежали к числу торговцев) где-то за полночь, они должны были вернуться одновременно... или Райн даже немного раньше, потому что была имеют свойство затягиваться, а еще Стар вполне серьезно рассчитывал на возможность впоследствии заночевать у какой-нибудь особенно гостеприимной дамы.
А вместо этого Стар пришел до обидного рано, и хотел обсудить... Тот смазливый юноша с вином... в вине был яд, это даже проверять не пришлось: дворовые псы нализались и сдохли. А вот куда он делся, никто сказать не мог, даже мессир Глатти, глава мигаротской стражи, вечный антагонист сеньора Иберроса. И никто, как выяснилось, до сегодняшнего вечера в ратуше не видел, в пособничестве ему никто не признался. Пытать всех слух подряд, разумеется, не стали - все-таки крайняя мера.
Райн, должно быть, не явился до сих пор, а то не преминул бы разбудить.
Поднявшись, Стар распахнул ставни. Вид за прошедшую ночь не изменился - все та же разноцветная река крыш и небесная река над нею, земное и божественное разом, перед глазами все время, потому что это и есть повседневная жизнь. Мигарот - красивый город, в таком приятно жить.
Этим городом, должно быть, приятно владеть.
Мысль несла какой-то неприятный привкус, и еще на краю сознания мелькнуло что-то о Рыжей... Фильхе все-таки ревнует, ревнует ко всем подряд, и очень хорошо, что ее нет здесь, но ей бы Мигарот понравился.
Стар попытался расчесать пальцами курчавые непослушные пряди - волосы отрасли уже почти до плеч, - в который раз у него это не получилось. Он плюнул на бесплодные попытки и вышел в коридор, чтобы крикнуть кого-нибудь из слуг...
Вышел, чтобы обнаружить, что дверь комнаты астролога чуть-чуть приоткрыта. Вчера вечером она была закрыта плотно, он это точно помнил.
В два шага Стар оказался там и осторожно заглянул в щель. Если кто-то из местных, приставленных к посольству городскими властями, роется в вещах Гаева...
Никто там не рылся. Гаев был в комнате - лежал на кровати и спал невиннейшим из снов, даже сложенные вместе ладони под щеку подложил. Гад. Интриган и беспробудная сволочь - ну вот что ему стоило сказать Стару, когда вернулся?..
Усмехнувшись, Стар уже хотел было плотно закрыть дверь и пойти умываться, как вдруг...
На темно-фиолетовой котте, небрежно брошенной в ногах кровати, темнели какие-то пятна. Это могло быть все, что угодно, но Стар почему-то ни на миг не усомнился в их кровавом происхождении - может быть, потому, что, при ближайшем рассмотрении, кровь оказалась и на рукаве светло-зеленой камизы астролога, что свешивался из-под котты, чуть касаясь пола.