Еще Вии казалось, что ей очень одиноко. Она не могла объяснить, почему.
Наконец им все же удалось поговорить. Это было дня через два. За окном шел военный парад. Это что-то значило, но Вия не могла сообразить со сна, что именно. Смеялись дети. Голубое небо за открытыми ставнями отдавалось звоном колоколов, лихо и ясно.
-- Ну что? -- спросила Вия. -- Как успехи?
-- Разве Райн не говорил тебе? -- спросил Стар. Он стоял у окна и глядел на улицу, улыбаясь. Ему нравился парад императорской кавалерии, нравились красивые лошади, нравилось, как празднично сверкает солнце на пороге зимы. Он наслаждался этим от всей души, отринув мрачные мысли о темном колдовстве, что висело над землями, которые им предстояло покорить. Или нет, не так; мрачные мысли всегда были с ним -- темная взвесь на дне бокала с вином -- но он не позволял им заслонять от себя жизнь, словно бы даже не осознавая, что в этом его сила. Вия почувствовала невыразимую нежность к нему. Она все еще не вполне хорошо себя чувствовала, поэтому сидела в кровати, но подумала, что с удовольствием бы встала и обняла Стара... но нет, кажется, мысль про объятие была не ее, а Сестры, которая была всегда ласкова со всеми.
-- Райн не особенно успел, у него случился приступ посередине нашего разговора. Он пришел в себя?
-- Да, еще вчера. Съездил со мной по делам, потом заснул и спит до сих пор. Слаб, конечно. Меня беспокоят эти приступы: они, кажется, учащаются.
-- Да, так оно и есть. Разве Райн не говорил тебе, что так оно и будет?
-- Вроде, говорил... с ним никогда толком не поймешь, -- Стар наморщил лоб. -- Проклятое Драконье Солнце! Я не я буду, если не придумаю, как вытащить его из Райна. Пусть ему плевать, что случится с ним, когда он достигнет своей цели -- мне нет.
Вия промолчала. Она лучше Стара понимала, что на уме у ее мужа. Но почти физически не могла сказать об этом: каждое лишнее слово могло оказаться предательством. Если таков его путь, она не может помешать ему пройти его до конца. Всякий должен платить за свои ошибки. Но права помочь Стару это у нее не отбирает.
-- Аналогично, -- сказала Вия. -- Можешь рассчитывать на мое содействие в этом предприятии.
Стар посмотрел на нее и кивнул.
-- Да, ты лучше меня разбираешься во всей этой мистике.
-- Не сказать что по-настоящему разбираюсь. Драконье Солнце по сути своей, как мне кажется, противно природе шаманизма... Если бы я могла побывать на севере, где я училась! Там...
Тут Вия почувствовала: вот оно, вот эта мысль из сна! На севере она сможет узнать, что такое Драконье Солнце, сможет поискать гехерте-гееста... Да мало ли что еще можно сделать на севере, в краю хвойных лесов и серых скал, по которым она отчаянно скучала даже под разноцветным небом Княжеств.
И ведь Райн тоже говорил про север...
-- И ты туда же! -- воскликнул Стар. -- Так может, это и в самом деле судьба?
-- Изложи обстановку, -- попросила Вия снова. -- Пока я не знаю, я ничего не могу придумать.
-- Ну что... Твоя эрцгерцогиня таки начала собирать войска. Со множеством оговорок, как всегда... но это уже кое-что. Вчера вечером мы подписали тайное соглашение, -- Стар ухмыльнулся. -- Она заставила нас поклясться священными именами.
-- Вот как? Чьими же, интересно?
-- Ха, будешь смеяться: взяла Фрейю и Кевгестармеля с одной стороны и трех каких-то древних божеств с другой, причем один дракон, объявила их воплощениями пяти стихий и... ты смеешься? Ты можешь себе представить меня, клянущегося именем Кевгестармеля? А Райн улыбался...
-- Он тоже там был? Сразу после приступа?
-- Шатался, но поехал. Как ты представляешь, чтобы я называл имена богов без его присутствия?.. -- в голосе Стара прозвучала такая неожиданная горечь, что Вия не знала даже, к чему это можно отнести.
-- Многие на Закате сейчас, когда боги ослабли, творят свою собственную религию, -- решилась Вия попробовать. Будь что будет... если он догадался, может быть, она сможет обсудить с ним это? Было бы хорошо для разнообразия получить союзника.
-- Надо думать, -- усмехнулся Стар. -- Вия... я хотел с тобой поговорить кое о чем.
"Нет, -- поняла Вия по смене интонации. -- Не догадался. И не о Райне он будет сейчас говорить...мне знакомо это стыдливое выражение твоего лица, мой дорогой... это Фильхе и только она".
-- Вот что, -- сказал Стар, садясь на стул, -- я... недавно я обнаружил, что Фильхе убила как минимум двоих женщин. Здесь, в Ингерманштадте.
-- Она нарушила слово? -- резко спросила Вия, выпрямляя плечи. Лиричное настроение как рукой сняло. Если саламандра сбросила те хрупкие узы верности, которые держали ее рядом с людьми, от нее можно ожидать всего, чего угодно.
-- Нет! -- так же резко ответил Стар. -- Во всяком случае, она говорит, что не собиралась забирать их тела, и я склонен ей верить. Что мне остается еще?.. Я не смог бы находиться с ней под одной крышей... Проклятье, я думал, что я и раньше не смог бы! Нет. Я должен тебе это объяснить...
-- Да нет, не должен, -- Вия прикрыла глаза и покачала головой.
-- Ну так хочу, если уж не должен!
И, расхаживая по комнате, Стар буквально в двух фразах, коротко и сжато, обрисовал ей ситуацию с Фильхе. Объяснил он и почему не хочет выдавать ее Игорю Клочеку.
-- Здесь смешалось все: и мой страх за судьбу миссии, и мое... во имя всех богов, я ведь люблю ее!
"Ты это говоришь очень легко, -- подумала Вия. -- Ты, наверное, говорил эти слова многим. А кому нет?.."
Шаман в ее душе качал головой. Он-то знал: чувство, выраженное словами, часто умирает от слишком яркого света. Ди Арси был весь -- огонь и свет. Но поэтому-то самое сокровенное он никогда не умел в себе увидеть.
-- Да, я понимаю, что она не человек, -- продолжал Стар с горечью. -- Убийство человека для нее -- как для нас затоптать ящерицу. Но я думал, что она понимает... что она согласна соблюдать эти условия, чтобы жить в человеческом теле. И что мне делать -- запирать ее в башне, а ключ носить с собой, чтобы она ни с кем ничего не сотворила и не пострадала сама?..
-- Женись на ней, -- сказала Вия.
-- Что? -- Стар удивленно посмотрел на нее.
-- Ты верно сказал, но только отчасти верно. Агни не человек; но Фильхе была человеком, и ничто человеческое ей не чуждо. То, что получилось в итоге, не совсем та Агни, которую ты знал. Саламандра тебя не ревновала...
-- Ты так думаешь, -- Стар криво улыбнулся, видно, что-то вспомнив.
-- Пусть так! Но она не ревновала меня к тебе, например, когда мы путешествовали вдвоем... то есть втроем, считая ее. А сейчас в ее поведении изрядная доля ревности. Боязнь утратить привлекательность, страх старости и смерти -- это тоже чисто человеческие черты. Поверь мне, я достаточно знаю о духах леса. Чего-чего, а смерти они не боятся.
Вия перевела дух. Стар смотрел на нее с таким странным удивлением, что сразу стал выглядеть совсем подростком.
-- И вот это человеческое, что ревнует и боится, сводит ее с ума. Женись на ней; этим ты вполне удовлетворишь мещанскую сторону ее натуры.
Стар шагнул в сторону кровати.
-- Нет, -- сказал он как-то растерянно, без намека на ту полководческую твердость тона, на ту печаль умудренного опытом поэта, которые демонстрировал только что. -- Это невозможно!
-- Отчего же? -- спросила Вия даже с некоторой холодностью. -- Оттого ли, что Хендриксон задумал женить тебя на своей малолетней дочери или подобрать еще какую-нибудь политически выгодную партию? Неужели это тебя остановит?
-- Нет, не в том дело! -- Стар мотнул головой. -- Просто... я никогда не думал о женитьбе.
"Конечно, он думал, -- сказал Вии один из ее кузенов, по имени Тендаль. -- Он похож в этом на любого ответственного отпрыска благородной фамилии. Конечно, всякий должен взять жену, которая позаботится об имени рода".
"Конечно, он думал, -- сказал Вии менестрель. -- Но он же романтичный юноша, да и родители жили в счастливом браке... небось до сих пор мечтает найти какую-нибудь прекрасную даму и спасти ее от ужасного плена... клянусь коленями Ормузда, мне такие мальчики нравились!"
"Конечно, он думал, -- шепнула Сумасшедшая Хельга. -- Как не думать! Представь себе замок, старый, с рвом и крепостным валом... вроде такого, где он жил или даже прямо этот самый. Разве ж таким рыжим женщинам место в подобной глуши?"