М а ш а (смущенно). А откуда вы знаете, что… у меня что-то случилось?
О с т а ш е в с к и й (берет костыли и, опирается на них). Во-первых, потому, что с утра ты успела несколько раз поплакать. (Подает ей осколок зеркальца.) Посмотри на свои глаза… Во-вторых, запомни неписаный закон госпиталей: все, что пытаются скрыть от больных врачи и сестры, больные все это расшифровывают. Я говорю не о диагнозах и не о прогнозах. (Пауза.) Где сейчас живет твоя мать?
М а ш а. Она в эвакуации.
О с т а ш е в с к и й. Где?
М а ш а. В Кемеровской области. Гурьевский район — слышали?.. А почему вы о ней спрашиваете?
О с т а ш е в с к и й. Вот что, Машенька… (Открывает тумбочку, достает толстый конверт.) Вот тебе. Мне они сейчас не нужны. Тут тысяча рублей. Сейчас же, немедленно, пошли их матери.
М а ш а (растерявшись). Нет, нет, Вячеслав Александрович… Я не могу взять у вас деньги. Вы скоро выписываетесь, где же я буду искать вас, чтобы вернуть вам долг… А потом, почему вы знаете, что… (Замялась.)
О с т а ш е в с к и й. О том, что у тебя тяжело больна мать? Что младший братишка в начале месяца потерял все хлебные и продуктовые карточки? Что семья бедствует?.. (Строго.) Отошли сегодня же эти деньги. И пусть тебя не смущает, что я скоро выписываюсь. Не беспокойся. Когда буду уходить отсюда, я оставлю тебе свой адрес, и ты постепенно, частями, будешь высылать мне долг.
М а ш а (потупясь). Я очень тронута, но я не могу, Вячеслав Александрович, принять вашу помощь… Большое вам спасибо, но… лучше я эти деньги возьму в кассе взаимопомощи. Я уже написала заявление. Мне обещают. (Подает Осташевскому градусник.) А температуру вы все-таки измерьте. Пожалуйста… Нас же врачи за это ругают.
О с т а ш е в с к и й (кладет градусник на тумбочку, шутливо). В таком случае я продолжаю свой бунт. Вначале медицинский. Если и это не поможет — объявлю голодовку. Вам это ясно, медицинская сестра Родимова?
Легкий стук в дверь. Маша поспешно выходит и тут же возвращается.
М а ш а. К вам пришли.
В палату входит Е л е н а М и х а й л о в н а. Она в белом халате. В руках у нее узелок с гостинцами. Маша уходит.
Е л е н а М и х а й л о в н а (робко). Здравствуйте, Вячеслав Александрович.
О с т а ш е в с к и й (после продолжительной паузы). Елена Михайловна?!
Е л е н а М и х а й л о в н а. Да… я. (Продолжает стоять у дверей.)
О с т а ш е в с к и й (взволнован). Такой я вас себе и представлял. Николай мне много рассказывал о вас. Как он любил вас!.. А потом… ваша кровь, которая спасла меня… Письмо Николая. Я пронес его через десятки смертельных боев… И вот, наконец, я встретил вас… Что же вы стоите в дверях? Проходите… Я вас так жду!..
Е л е н а М и х а й л о в н а (смущенно). Да что вы… (Кладет на тумбочку у кровати пакеты и кульки.) Вы писали… что перед смертью… Николай… написал нам письмо…
О с т а ш е в с к и й (лезет в тумбочку, достает из пачки бумаг небольшой треугольник, подает его Елене Михайловне). Ваш муж… А где же Андрей?
Е л е н а М и х а й л о в н а. Он там, в холле, ему не дали халата.
О с т а ш е в с к и й. Как не дали? (Встает с постели, подхватывает костыли, направляется к двери.) Почему не дали?! (Уходит.)
Оставшись одна, Елена Михайловна бережно раскрывает письмо, читает. В палату входят О с т а ш е в с к и й и А н д р е й. Он в халате.
(Андрею.) Ну, заходи, заходи… Вот ты какой!.. Вылитый отец!.. Это надо же!.. Как две капли воды. (Садится.) Так вот знай, Андрей: твой отец был самым храбрым разведчиком в полку. За выполнение боевых заданий командование наградило его пятью орденами. Был уже представлен к Герою, но не дожил до этого счастливого дня. (Пауза. Словно что-то вспомнив, лезет в тумбочку, достает из нее красивый морской кортик.) В одной из посылок златоустовские рабочие прислали в подарок. (Любуется кортиком.) Просили вручить лучшему разведчику полка. Твой отец с этим подарком не расставался. (Подает кортик Андрею.) Храни его.
А н д р е й (бережно берет кортик). Я буду хранить его…
О с т а ш е в с к и й (вспоминая). Когда нужно было послать на самое опасное, самое дерзкое дело, выбор всегда падал на Николая Рокотова. О нем в дивизии ходили легенды. Не раз он врывался во вражеские блиндажи со своими разведчиками и в рукопашной брал «языка». И всегда выходил невредимым. Шутя говорили про него, что он заговоренный. А тут надо же случиться! И ведь когда? Вы даже, наверное, об этом не знаете? Тридцать первого августа. В день его рождения!..