Е л е н а М и х а й л о в н а. Как тридцать первого?.. Ведь из штаба дивизии написали, что убит он второго сентября… Правда, похоронка пришла осенью, в октябре.
О с т а ш е в с к и й (после паузы). Это было тридцать первого августа — под Смоленском. Солдаты решили отметить день рождения командира. И как только трофейный ром был разлит по колпачкам фляг, в землянке разведчиков раздался телефонный зуммер. Звонили из штаба дивизии. Никто даже не успел пригубить вино. Лейтенант Рокотов получил приказ доставить «языка». Приказ есть приказ. С лейтенантом Рокотовым пошли три солдата. А через два часа… случилось то, о чем трудно рассказывать…
Затемнение.
Наплывом в глубине сцены появляется бревенчатая стена блиндажа. Поворот круга. В блиндаже на плащ-палатке лежит раненый Н и к о л а й Р о к о т о в. Над ним склонились с о л д а т ы.
Н и к о л а й Р о к о т о в. Иванов, позвони в штаб и доложи, что приказание командира дивизии выполнено. В плен взят немецкий офицер.
И в а н о в. В штаб уже сообщили.
Н и к о л а й Р о к о т о в (говорит с трудом). Тогда продолжим прерванное торжество. Достать ром и наполнить колпачки!
Солдаты молча наполняют колпачки от фляг ромом. Николай Рокотов повернул голову и увидел, что Иванов беззвучно рыдает.
Н и к о л а й Р о к о т о в. Иванов… Не омрачай праздника… Налейте и мне… Выпейте за живого… Мертвого помянуть успеете… Ну, пейте же… пейте!
Солдаты молча пьют. Иванов подносит к губам Николая Рокотова колпачок с ромом. Он пытается поднять голову, но не может. Ему помогает приподняться другой солдат. Командир выпивает свою долю.
Н и к о л а й Р о к о т о в (тяжело переведя дух). Ну, вот… Теперь мне легче… (Пауза.) Иванов, передай в штаб дивизии мою просьбу.
В блиндаж входит капитан О с т а ш е в с к и й.
О с т а ш е в с к и й. Несут носилки. Мужайся, Николай. Сейчас тебя отправят в госпиталь.
Н и к о л а й Р о к о т о в. Носилки не нужны. Мне осталось недолго… Прошу тебя, капитан…
О с т а ш е в с к и й. Слушаю, Николай.
Н и к о л а й Р о к о т о в. Пусть из штаба дивизии напишут жене моей и сыну… Андрею… что убит я не тридцать первого августа, а второго сентября… Сегодня у меня день рождения… Не нужно омрачать этот день… (Силы раненого иссякают.) И матери… матери в Сибирь напишите… хорошее письмо… Адрес в штабе знают…
О с т а ш е в с к и й. Я выполню твою просьбу, Николай.
Н и к о л а й Р о к о т о в. Сын мой… Андрей… А жену зовут Еленой Михайловной… Ты, капитан, интендант… Тебе часто приходится бывать в командировках. Когда будешь в Москве, передай… это письмо… сыну… И кортик передай ему. (С трудом достает письмо из кармана гимнастерки и протягивает его Осташевскому.)
Тот бережно берет письмо и лежавший у изголовья кортик. Солдаты застыли над умирающим командиром.
(Еле слышно.) Письмо написано давно… Там нет числа… Поставьте на нем: первое сентября. Это моя… последняя просьба… (Умирает.)
Затемнение.
Глухой уголок парка. Скамья. С книгой в руках на скамье сидит А н д р е й. Смотрит невидящими глазами в одну точку. Рядом со скамьей нервно взад и вперед прохаживается О л ь г а. Они оба взволнованы.
О л ь г а. После спектакля тебя словно подменили. Вот уже неделю ты ходишь, как лунатик. Никогда не думала, что ты такой сентиментальный. Даже Шекспира взял в библиотеке.
А н д р е й. Аржанов своей игрой меня потряс. Не могу забыть монолога Гамлета, произнесенного после того, как новый король, брат его покойного отца, и мать-королева уговаривали Гамлета не покидать Дании и не уезжать в Виттенберг. Эта сцена не выходит у меня из головы. (Пауза.) Мне так жалко Гамлета!.. Ему так трудно. Аржанов это передал гениально!
О л ь г а. Ты неправ, Андрей. Не поведение матери-королевы было главной причиной трагедии молодого Гамлета. Весь строй тогдашней жизни ему был противен. Вся эта мерзкая и лживая обстановка при королевском дворе не давала дышать Гамлету.