О л ь г а. Елена Михайловна… я к вам по важному делу. Вы понимаете… С Андреем что-то неладное творится. Такого с ним никогда не было. В цехе не знают, что и думать. Вызывали его к начальнику — не явился… Обеспокоены все: товарищи, мастер, начальник цеха… А вчера наговорил мне такое, что даже стыдно передать.
Е л е н а М и х а й л о в н а (строго). Где ты его видела?
О л ь г а. На улице.
О с т а ш е в с к и й. Как же вы, Олечка, его не удержали? Не уговорили вернуться?..
О л ь г а. Не смогла, Вячеслав Александрович. Я пришла к вам, Елена Михайловна… вы мать, вы должны… (Пауза.)
В комнату входит А н д р е й. Он грязный, растрепанный, осунувшийся.
А н д р е й (с усилием). Можно? О!.. Я вижу, у нас гости.
О л ь г а (делает движение навстречу Андрею). Андрей!..
О с т а ш е в с к и й. Наконец-то!
А н д р е й. Простите, если помешал!
Е л е н а М и х а й л о в н а. Андрей!..
А н д р е й. Я не Андрей теперь, мама! Я стал номерным человеком. (Горько улыбается.) Смешно?.. Непонятно?.. Объяснить?..
Е л е н а М и х а й л о в н а. Хоть мать бы пожалел.
А н д р е й (Ольге). Оля, прошу тебя, выйди. Мне нужно поговорить по семейным делам.
О л ь г а (идет к двери). Буду ждать тебя во дворе. (Уходит.)
А н д р е й. Да, мама, я теперь уже не Андрей. Вчера утром проснулся… в вытрезвителе. Представь себе — твой примерный сын вдруг почему-то напился… И попал в вытрезвитель. А утром он встал голеньким, в чем мать родила. На ноге у него клеенчатая бирка. А на бирке химическими чернилами написано: номер восемьдесят три. (Горько улыбается.) Человек номер восемьдесят три! Проснулся в вытрезвителе рядом с алкоголиками и прощелыгами.
Е л е н а М и х а й л о в н а. Что ты говоришь!.. Одумайся… Ты ли это, Андрей! Как тебе не стыдно!..
О с т а ш е в с к и й. Нехорошо, нехорошо! И это сын Николая Рокотова. Не ожидал.
А н д р е й. Вячеслав Александрович! Я хочу с вами поговорить один на один. Можно?
Елена Михайловна, поколебавшись, молча выходит.
Пауза.
О с т а ш е в с к и й. Ты что-то хотел сказать мне?
А н д р е й. Вячеслав Александрович!.. Вы знаете сами… и я не буду говорить, что значит для меня мама. Прошу вас только об одном: не обижайте ее. Я ухожу из дома, буду жить у тетки. Я не буду вам мешать. Вы только не обижайте маму.
О с т а ш е в с к и й. Ты сегодня пьян. А с пьяными разговаривать — это не уважать себя.
Входит Е л е н а М и х а й л о в н а. Вопросительно смотрит на сына, на Осташевского. Она очень взволнована.
А н д р е й. Мама, я буду жить у тети Клавы. Я был у нее сегодня. Она сказала, что могу переезжать к ней.
Е л е н а М и х а й л о в н а (делает несколько шагов навстречу сыну). Как же так, сынок…
А н д р е й. Так нужно, мама. (Смотрит на портрет отца. Подходит к нему.) Портрет я возьму с собой. (Бережно снимает портрет отца, заворачивает его в газету.) Вячеслав Александрович, еще раз прошу вас, не забывайте мою просьбу. (Уходит.)
Елена Михайловна кинулась за сыном, но ей преградил путь Осташевский.
Е л е н а М и х а й л о в н а. О чем он тебя просил?
О с т а ш е в с к и й. Он пьян. С ним сейчас трудно разговаривать. (Нервно прошелся по комнате, взглянул на часы.)
Е л е н а М и х а й л о в н а. Торопишься?
О с т а ш е в с к и й. У меня сегодня дежурство.
Е л е н а М и х а й л о в н а. Ты же в отпуске!
О с т а ш е в с к и й. Сегодня был в штабе. Приказано явиться на дежурство.
Е л е н а М и х а й л о в н а (подходит к Осташевскому). Последние дни в тебе что-то переломилось. Мне страшно подумать… А что, если все это был только сон? Но ты не уйдешь от меня?.. Скажи, не уйдешь? Из-за тебя я и сына… (Пауза.) Ну, что ты молчишь? Скажи что-нибудь.
О с т а ш е в с к и й. Чудачка ты, Лена! Разве ты не видишь, как я к тебе отношусь?
Е л е н а М и х а й л о в н а (нервно). Какие жестокие слова: хо-ро-шо от-но-шусь…
О с т а ш е в с к и й. Через час у меня дежурство.
Е л е н а М и х а й л о в н а. Дай мне твой телефон. Я позвоню тебе.
О с т а ш е в с к и й. Я не могу. Туда звонить по личным вопросам нельзя. (Целует Елену Михайловну. Направляется к двери.) До завтра! (Уходит.)