Е л е н а М и х а й л о в н а. Распечатайте, прочитайте!.. Присядьте, тетя Даша.
Т е т я Д а ш а (распечатывает письмо. Читает почти по складам). «Уважаемая Елена Михайловна, оба ваших письма я получил. Вы пишете, что ожидаете ребенка, и просите моего совета, что вам делать…» (Остановилась, тревожно смотрит на больную.)
Е л е н а М и х а й л о в н а. Читайте, читайте дальше, тетя Даша…
Т е т я Д а ш а (читает дальше). «Позвольте вас спросить, о каком ребенке вы говорите? Чем вы можете доказать, что ребенок, которого вы ожидаете, — от меня?..» (Оторвавшись от письма, крестится.) Господи, да что это такое?
Е л е н а М и х а й л о в н а. Читайте, пожалуйста, тетя Даша, умоляю вас… читайте…
Т е т я Д а ш а (продолжает читать). «Вы просите меня зайти к вам. Я не могу этого сделать. Я не хочу видеть вашего сына, пьяницу и подонка. Нехорошо! Еще раз прошу вас прекратить ваши преследования. В противном случае я вынужден буду обратиться в партийную организацию вашего завода. Капитан Осташевский».
Некоторое время Елена Михайловна лежит неподвижно, потом пытается встать.
Е л е н а М и х а й л о в н а. Дайте… письмо. (Берет письмо, кладет его под подушку.)
Т е т я Д а ш а (видя, что Елена Михайловна теряет сознание, в испуге). Господи Иисусе Христе!.. Врача! Немедленно врача!.. (Выбегает в коридор.)
В коридоре слышен шум. Голос тети Даши: «Скорая помощь? Срочно. Человек умирает… Майская просека, 73, Рокотова. Какой там подъезд?! Одноэтажный домишко с одним подъездом. Скорее!!!»
(Вбегает в комнату. Тормошит Елену Михайловну.)
Елена Михайловна не подает признаков жизни.
Да что это ты, Аленушка? Сгубить себя захотела? И все из-за этого антихриста!.. Вот беда-то какая!.. Да господь с тобой, милушка ты моя!.. Ну, скажи хоть словечко… Как же так-то?.. (Хлопочет у постели.)
За окном слышится надрывная сирена «Скорой помощи».
Скорее, скорее!.. (Выбегает из комнаты.)
Затемнение.
Комната Рокотовых. Кровать пуста. Посреди комнаты стоит А н д р е й. В руках у него письмо.
А н д р е й (читает вслух письмо). «…Вы просите меня зайти к вам. Я не могу этого сделать. Я не хочу видеть вашего сына, пьяницу и подонка. Прошу вас оставить ваши преследования. В противном случае я вынужден буду обратиться в партийную организацию вашего завода…» (В испуге пятится.) И это пишет однополчанин моего отца! Человек, которому спасли жизнь кровью моей матери! Что бы ты сказал на это, отец?!
Наплывом в глубине сцены видим силуэт Николая Рокотова. Лицо его временами застилают облачка пороховых дымов. Звучит мелодия «Идет война народная, священная война…»
Голос Николая Рокотова:
Затемнение.
Уголок парка. Вечер. На скамье сидит А н д р е й. Издали доносится музыка. Мимо Андрея неторопливо проходит м и л и ц и о н е р. Останавливается.
М и л и ц и о н е р. Гражданин, что это вам понравилась эта скамейка? Третий вечер вижу вас на ней?
А н д р е й. А что, мешаю кому-нибудь?
М и л и ц и о н е р. Да нет. Не мешаете. Отдыхайте на здоровье. (Уходит.)
Подходит М а ш а. Андрей насторожился. Он встает, уходит. Маша тревожно смотрит по сторонам, кого-то ищет глазами, садится на скамейку. Проходит м и л и ц и о н е р.
М а ш а (милиционеру). Товарищ сержант, который час?
М и л и ц и о н е р (смотрит на часы). Восемнадцать часов, тринадцать минут.
М а ш а. Благодарю вас.
Милиционер уходит. Возвращается А н д р е й, садится на скамейку.
А н д р е й. Скажите, девушка, вы ждете кого-нибудь?
М а ш а. А какое вам дело?
А н д р е й (ухмыльнувшись). Видите ли… Я знаю того, кого вы ждете.