Остров Дьявола, далеко выступающий в море, лежал прямо по курсу. Кидд не видел причин, почему бы им не повернуть по ветру (фордевинд), и тут он заметил трепетание флагов на корме «Решительного». Кидд пристально разглядывал сигнальные флаги сквозь подзорную трубу. Он быстро вынул из кармана свою тетрадь, чтобы уточнить, какой из флагов отличал «оверштаг» от «фордевинда» – желтая диагональ на синем фоне, номер третий «оверштаг». Если он заметит этот флаг, то можно не обращать внимания на остальные, благодаря чему они выиграют столь важное для них время. Хоугтон остановился и посмотрел на Кидда. Не только капитан, все на корабле повернулись в его сторону.
Вот и сигнал! Флаги медленно поднялись на сигнальном фалу «Решительного», понять смысл команды было трудно из-за спутанных ветром концов. Однако наметанный глаз Кидда уловил флаг под номером три, который был поднят сигнальщиками на флагмане. Не успел сигнал взвиться на верх мачты, как он прокричал:
– Оверштаг!
Все бросилась по своим местам, раздался стук деревянных частей бегущего такелажа. Люди хватались за фалы и шкоты, на корме готовились к повороту рей в сторону правого борта, на носу в сторону левого борта, двойной маневр, чтобы сделать в два раза все быстрее. На флагмане сигнал нырнул вниз – выполнять! Рулевой вместе с помощником стал вращать штурвал, крутой нос «Крепкого» начал поворачиваться в нужную сторону. На шкафуте травили шкоты, в то время как корабельные старшины следили за парусами на фок-мачте: аккуратно ли они стоят, натянуты ли канаты с подветренной стороны. Возбужденный Кидд заметил, что из всех кораблей только флагман и «Крепкий» начали совершать поворот оверштаг. Дыхание у Тома перехватило от гордости, «Крепкий» поворачивал четко и быстро, шедшая впереди него «Андромеда» шла все еще прежним курсом.
– Все наверх! – огромные белые паруса закачались и начали поворачиваться, в то время как паруса на фокмачте задерживали ветер, чтобы создать благоприятные условия для поворота.
– На грот-мачту! – корабль повернул против ветра и лег на другой галс. Все работали дружно: брасопили реи, крепили, отдавали и переставляли паруса так, чтобы их лучше наполнял ветер. Маневр был сделан безукоризненно.
– Сэр! – послышался голос Роусона, который нетерпеливо дергал Кидда за рукав.
Том резко обернулся. Мичман молча указал ему на корабли, шедшие в одну линию. Кроме них, один только «Решительный» совершил поворот оверштаг так же быстро, как и они, все остальные суда шли прежним курсом. Мрачное предчувствие овладело Томом. Что-то было не так. «Решительный» был теперь на виду с наветренной стороны. Пока они наблюдали, на флагмане взвились вверх флаги на грот-мачте. Вся флотилия увидела, как на марсе зловеще взмыл вымпел, обозначающий «Крепкого». Повелительно пальнула пушка – обратить внимание на сигнал.
– Что происходит? – закричал Хоугтон на Кидда. Адмирал сообщал всем кораблям, что «Крепкий» все напутал, далее следует действовать согласно отданным приказаниям.
– Совершать оверштаг, но последовательно, сэр, – прошептал Роусон, указывая на знак в сигнальной книге. Приказ был поворачивать, но ужаснее всего, что в конце приказа оказался дополнительный флаг, обозначавший поворот не сразу и не одновременно, как у шеренги солдат. Согласно адмиральскому приказу корабли должны были поворачивать последовательно в определенной точке, следуя за флагманом и не нарушая походного порядка.
– Сэр, сигнал обозначал – поворачивать последовательно. Прошу извинить меня, сэр, – голос Кидда звучал жалобно и робко.
Хоугтон захрипел и побагровел от гнева, но не успел он взорваться, как с флагмана раздался второй пушечный выстрел. Настал черед публичной порки.
– Занять прежнее положение!
«Крепкому» ничего не оставалось делать, как подчиниться приказу – вернуться в строй и лечь снова на прежний галс. Команда корабля, стыдясь и переживая, потому что понимала, какими глазами смотрят на них, принялась совершать обратный поворот. Кидд, полностью раздавленный, стоял с горящим от стыда лицом. Неуклюже развернувшись, «Крепкий» попытался занять прежнее положение в строю, но все корабли уже повернули, и колонна плыла по другому курсу. Уставшие матросы, чертыхаясь, взялись за снасти, чтобы повернуть в третий раз. Но как только они дошли до точки поворота, повернули штурвал и спустили паруса, «Крепкий», не набравший необходимой скорости и плывший против ветра, безжизненно закачался на волнах, оставаясь на месте, словно прикованный.
Штурман бросился к штурвалу, схватился за колесо и заорал на впереди стоящих матросов. Корабль сносило назад. Растерявшийся вахтенный офицер стиснул подзорную трубу и беспомощно взглянул на капитана. Кидд стоял, потупившись, а что ему оставалось делать, в то время как корабль пытался кое-как выбраться из жалкого положения. В конце концов «Крепкий» перешел на другой галс и занял свое место в хвосте эскадры, держащей курс на восток. Кидд повернулся к капитану, приготовившись к самому худшему, но тут на флагмане подняли еще один сигнал.
– Флотилии лечь в дрейф, – негромко пояснил Кидд. Убрали грот-марсели, ход судна сразу упал. Приказ озадачил всех, ради чего надо было останавливать всю эскадру.
– Сэр, с флагмана нам подают сигнал: «Выслать лейтенанта».
Все стало ясно: адмирал хотел получить подробные объяснения только что случившейся неразберихи. Никто не сомневался, кого принесут в жертву адмиральскому гневу…
Адмирал Вэндепут не щадил своих людей. Между Собольим мысом и Тресковым мысом семь кораблей, подчиняясь его сигналам, неустанно маневрировали в боевом порядке, то разъединялись, то опять воссоединялись, словно сражаясь против невидимого противника. Рыбаки на своих баркасах с любопытством взирали на разноцветные флажки, взлетавшие на сигнальных фалах флагманского корабля, а также на энергичные перемещения военных кораблей, еще большее оживление вызывал раздававшийся время от времени выстрел сигнальной пушки.
Кидд упорно изучал «Боевые инструкции» и сопутствующие им сигналы, когда через несколько дней эскадра приготовилась возвращаться в порт, он выучил их едва ли не назубок.
– Сэр, кораблям занять походный порядок.
Пришла пора возвращаться в Галифакс.
– Сигнал – встать на фордевинд, сэр, – прибавил Кидд, увидев дополнительный сигнал на грот-мачте. Корабли должны были повернуть вокруг своей оси, чтобы лечь на обратный курс. На этот раз во главе колонны вставал «Крепкий».
Пришла пора показать свое мастерство в кораблевождении, поворот на фордевинд.
– Брасопить реи. Руль по ветру.
Паруса на бизань-мачте заколыхались, грот-марсели наполнились ветром, а фок-марсели натянулись как барабан. «Крепкий» медленно стал поворачивать, также начали разворачиваться все впереди идущие корабли.
– Рангоут править! Поднять фок!
Судно поворачивало, ветер задувал в корму. Потравили штормовые паруса, чтобы лучше ловить ветер.
– Побрасопить реи. Потравить шкоты!
Команда работала изо всех сил, переставляя паруса вдоль всего судна, на корме и на носу, поскольку судно меняло курс. «Крепкий» хорошо слушался руля.
– Перенести кливер!
Это был последний приказ перед тем, как судно окончательно легло бы на другой курс. Паруса на корме выбрали, чтобы передние паруса наполнились ветром. Матросы на баке работали споро и весело, их согревала мыль, что через несколько часов они уже окажутся в уютной гавани Галифакса.
Вдруг раздался оглушительный треск, как будто на носу выстрелила трехфунтовая пушка. Люди, натягивавшие кливера, так и повалились на палубу, прочие подались назад, испуганно оглядываясь по сторонам. С юта нельзя было разобрать, что случилось, обзор закрывали распущенные паруса – нижние грот и фок.