Через пару дней (накал страстей вокруг конкурса только нарастал, теперь девочки вообще зарылись по домам и никого не подпускали на пушечный выстрел, даже меня, что особенно огорчало), как и обещал кузнец, несколько необычная клетка была готова. Мужик все ещё пытался выяснить, на кой черт нужна такая крупная штуковина из такого непрочного металла, но толку не добился, кроме разве что стандартного «для опытов». Теперь нужно доработать конструкцию и укрепить при помощи недорогих артефактов, купленных накануне. Но, планы пришлось несколько менять – пришла ко мне по почте увесистая такая посылочка, килограммов на пятьдесят. В посылочке лежали заказанные мной минералы и руды, а также записка, пропитанная запоминающимися духами и с отпечатком губной помады вместо подписи, хех, Уртир в своём стиле, так, теперь нужно очень много энергии и я даже знаю, где её взять, но придётся немного переделать уже готовую конструкцию и заказать артефакт-термос с самопомешиванием содержимого… литров на сорок. На доработку плана и изготовления нужных инструментов ушло ещё три дня, за это время накал страстей достиг апогея, по мозгам получил даже Макарыч, с дуру попытавшийся что-то спросить у Миры в момент, когда та появилась в гильдии с кучей каких-то листочков. Эльфман только сочувственно покачал головой и нервно поглаживая сидевшего у него на плече попугайчика, признался, что дома не ночевал уже два дня, боясь попасть под горячую руку сестрёнки. Впрочем, особо расстроенным он не выглядел – сейчас волшебница как никогда раньше напоминала ту самую Мираджейн, которой была до исчезновения Лисанны. Вот только Мастер, был не особо счастлив – одна помощница заперлась в домике и всех мягко и ненавязчиво посылает, другой вроде как носится и что-то делает, но что – толком не понятно. Строители закончили работу и выставили смету, в которой, опять же, приходится разбираться самому деду. Неудивительно, что в один прекрасный момент Дреяр не выдержал.
– Так дальше жить нельзя! – поднявшись на стойку, дабы его лучше видели, Макаров торжественно поднял палец к потолку, – в конце концов, мы ещё не отметили завершение строительства и присоединение к нам Джувии и Гажила, так что, как Глава Хвоста Феи, объявляю завтрашний день выходным!
– УРААА! – как я отмечал ранее, Феи умели и любили веселиться, вот только…
– Сефирот, договорись, пожалуйста о дополнительной партии алкоголя и закуси, – кажется, Макарыч решил отыграться на мне за все прошлые разы, – а я пока попробую уболтать Миру спеть на сцене, – что я там говорил? Беру свои слова назад, Макаров – святой! Но придётся побегать, эх, а я ведь хотел начать заполнять свою Книгу, кое-какие соображения и законы стоит записать, а то что-то она в последнее время заскучала, ещё в спячку чего доброго впадет.
Следующий день запомнился мне урывками – опять куча беготни, толпа не совсем трезвых феек. Не знаю как, но Мастер таки умудрился уговорить Миру спеть (хотя, если он общается с Ли уже лет двадцать как, то ничего удивительного в этом нет). Голос у девушки был потрясающим, смысла песни я не уловил – просто утонул в звуках пения этого ангела и начал растворяться в нирване, благо сидящие рядом Люси и Джувия этому только способствовали. Эльза добралась до стратегических запасов тортиков и временно пребывала вне объективной реальности, разрываемая сложным выбором – клубничный, малиновый или ананасовый?
Увы, рай очень быстро превратился в ад. Каким образом? Ну, принявший на грудь Гажил тоже решил спеть чего-то «эдакого», пел он… громко, пожалуй, это единственное цензурное, что можно сказать об этом рёве. Серьезно, меня даже начало немного колбасить. К счастью, у Нацу, как у драгонслеера слух оказался тоже весьма чувствительным и в певца-садиста (а кроме как пыткой потуги Железного играть и петь и не назовешь) полетела пустая кружка, потом скамья, а следом за ней стол, с которого я успел сползти (совершенно случайно устроившись головой на коленках Люси, хе-хе).